Маршал легко поднялся на ноги, хотя было видно, что он устал, подобрал с травы шлемофон. И направился к домику, где для него уже нагрели воды, чтобы вымыться и переодеться — надо было возвращаться в Ленинград, там ожидала вечно растущая «кипа» самых «неотложных дел»…
Этот бронетранспортер опоздал на Великую Отечественную войну, хотя на ней мог вполне появится. Требуемое шасси с мотором поставляли союзники, причем счет шел на двести тысяч единиц. Вот только не работал Ижорский завод, который мог бы за это дело взяться — Ленинград девятьсот дней и ночей находился в блокаде…
Глава 15
Начальник Главного автобронетанкового управления РККА генерал-лейтенант Федоренко перебирал бумаги за столом, внимательно их просматривая. И так целыми днями шла сплошная нервотрепка — со всех сторон от него только и требовали дать танки, и не просто так, а в виде готовых бригад, полков и батальонов, а еще как можно быстрее завершить формирование вновь восстановленных механизированных корпусов, и как можно быстрее направить их на фронт. И при этом его назначили командующим бронетанковыми и механизированными войсками, и можно было бы с ума сойти, выполняя весь тот огромный объем задач, которые ему достались. Но как ни странно, Яков Николаевич чувствовал последние восемь месяцев вполне уверенно, и с каждым днем все отчетливее понимал, какие проблемы являются первоочередными, и их нужно решать незамедлительно, а с чем можно повременить, переставить во вторую очередь, или даже на время отложить. И все дело в том, что он доверился одному человеку, занимавшему очень высокое положение в военной иерархии РККА — маршалу Советского Союза Кулику, одному из пяти, но единственному, кто снискал победы на полях сражений с германским вермахтом. К тому же Григория Ивановича, командующего одним из трех важнейших фронтов, члена Ставки ВГК поставили курировать не только артиллерию, до войны он был начальником ГАУ, но и бронетанковые войска, и это тут же начало сказываться. Маршал взялся за дело серьезно и характером был крутоват — каждый раз приезжая к нему в Ленинград, Яков Николаевич чувствовал себя как нерадивый школьник перед строгим учителем, что постоянно устраивает выволочку. Даже в кабинете у Сталина он так себя не чувствовал, хотя бывал там по разу на неделе, а кое-когда и дважды. И лишь недавно понял, что такие «экзамены» Кулик устраивал ему специально, исподволь натаскивая именно на командование войсками, пусть не на поле боя, а из кабинета, но именно на толковое управление.
И главное — именно маршал вникал во все малейшие детали, и настоял перед ГКО о восстановлении мехкорпусов, пусть на бригадной основе, тщательно разработав такие штаты частей и соединений, что лучшего и придумать сложно. А еще подыскивал для них кадры, выделяя тех недавних полковников, которых ставили на командование уже корпусами. И при этом почти не ошибался — все его «назначенцы» оказывались людьми дельными, достаточно опытными, и при этом с большим опытом командования именно механизированными частями. И вот сейчас, когда началось формирование двух первых танковых армий, Кулик сам подыскал на них кандидатуры — бывших командующих 1-м и 2-м гвардейскими стрелковыми корпусами, которые вот уже три месяца сколачивали свои танковые объединения. Хотя, откровенно говоря, по числу танков они уступали прежним мехкорпусам вдвое, но это были действительно мощные формирования, за которыми было будущее, по уверениям самого маршала. Но сейчас генерал-лейтенант Федоренко занимался прозаичным делом — разбирался с любимым детищем маршала, которым являлся маленький бронированный тягач.