Американские бомбардировщики В-25 «Митчелл» на палубе авианосца «Хорнет» готовятся к налету на японскую территорию. В советской авиации их считали принадлежащими к АДД — авиации дальнего действия, и никому из вражеских генералов в голову бы не пришла мысль использовать такие тяжелые самолеты с короткой палубы авианосца. Но янки всегда отличались особой «своеобразностью мышления», как и русские — те вообще из одного бомбардировщика ТБ-3 «аэродром подскока» делали для нескольких истребителей…
Глава 26
— Месье, маршал Петен во избежание неприятных последствий, с которыми Франция может столкнуться в самом скором времени, решил передать военно-морской флот Германскому рейху — надеюсь, что это известие вы воспримите с надлежащим спокойствием и выполните в точности все указания вашего главнокомандующего.
Командующий панцерваффе генерал-полковник Гейнц Гудериан обвел насмешливым взглядом трех французских адмиралов, что с выражением крайнего изумления смотрели на него. Мало приятного, когда тебя ночью бесцеремонно выдергивают с постели, а кое-кого прямо с любовницы, а свой штаб ты обнаруживаешь уже занятыми германскими солдатами, причем везде можешь видеть танки. Да-да, именно те самые танки, что вроде стояли на погрузке, а сейчас находятся везде в городе, причем у всех наиболее значимых объектов, таких как арсенал, береговые батареи, аэродромы, радиостанции, казармы, верфи. В городе неожиданно перестали работать телефоны и телеграф, на всех улицах появились германские патрули — панцер-гренадеры держались настороженно, готовые в любую минуту применить оружие. И везде танки с крестами на башнях, рядом с бронетранспортерами и выставленными прямо на проезжей части полевыми пушками.
Какое сопротивление — даже самые отчаянные головушки неожиданно осознали, что если хоть один корабль вздумает открыть огонь, как окажется в очень неприятном положении — немцы заметят суматоху на палубе, и тогда танковые и полевые орудия понаделают на любом корабле множество пробоин. К тому же пулеметы моментально прекратят метания матросов по тревоге — находиться на верхней палубе станет смертельно опасно. И что хуже всего — имя командующего панцерваффе французы хорошо знали, как и то, что он не остановится перед применением самых крайних мер, если потребуется. О репрессиях в случае оказания вермахту вооруженного сопротивления, уже предупреждали через громкоговорители, везде расклеивали листовки. Да и сам вид «проклятых бошей» на улицах говорил сам за себя, они как бы предупреждали, только дернитесь, и будет вам новое «Ватерлоо».
Не дернулись — первая мировая война оставила страшные рубцы на французском народе. Наиболее элитарная и патриотически настроенная его часть погибла в окопах под Верденом, в яростных атаках на Марне, легла на отравленную ядовитыми газами землю в Шампани. А на смену им пришли те, для кого собственное благополучие дороже всего, а жизнь является высшей ценностью — в «свободную Францию» генерала де Голля пошли немногие, все остальные предпочли смириться с поражением, нашлось немало тех, кто подался на службу «третьему рейху», истова ненавидя коммунистов. А сопротивление для евреев и испанских республиканцев, пусть попробуют партизанить, «настоящие» французы о том немедленно сообщат в жандармерию или гестапо, в зависимости от зоны, находящейся или под контролем правительства Виши, либо под германской оккупацией.
Разве можно назвать «сопротивлением» желание француженки «наградить» триппером солдата или офицера «завоевателей», с которыми вообще-то ложились в кровать по «согласию», без всякого недовольства. Вроде приза для победителя, переходящего кубка, и к тому же исправно получать за «предоставленные услуги» самую значимую валюту объединенной «третьим рейхом» Европы — рейхсмарки.