— Нужно будет дополнительно заложить еще три «дракона» — их построить гораздо легче, быстрее и дешевле, чем тех же «журавлей», а по боевой эффективности они мало в чем уступают. Но постараться увеличить численность авиагруппы до шестидесяти самолетов. И немедленно начать переделывать три гидроавиатранспорта в легкие авианосцы, как задумывалось изначально, кроме «Ниссина» — на нем дизеля, ход всего в 22 узла, а требуется минимум 28 узлов, как на трех других, чтобы не отстать. Срок перестройки, насколько знаю, займет около года — у нас в течение двух лет будет десять необходимых быстроходных авианосца.
Нагумо только кивнул — предложения Генды он счел вполне разумными. Вопрос о перестройки гидроавиатранспортов уже поднимался, просто не было свободных верфей — но теперь их предоставят.
— Ваше превосходительство, все наши следующие предложения вы можете легко выполнить, они в вашей власти.
— Я вас внимательно слушаю. Если это в пределах моей компетенции, как командующего авианосным флотом, считайте, что возникшие проблемы на нем будут разрешены мной быстро.
— Необходимо провести реорганизацию, включив в состав каждой дивизии по одному легкому авианосцу, опыт взаимодействия «Сехо» с 3-й дивизией «журавлей» это хорошо показал. Но состав авиагруппы изменить — только истребители воздушного патруля, достаточно двадцати четырех, которые будут обеспечивать противовоздушную оборону, для этого не придется отвлекать «рейсены», как было на «Дзуйкаку» и «Секаку». И несколько, до шести, скоростных новых разведчиков фирмы «Аичи» с двигателями жидкого охлаждения — обе имеющиеся машины себя прекрасно показали и легко уходили от истребителей янки. А вот гидросамолеты с «Ионе» и «Тикумы» от ведения разведки освободить — их сбивают. Лучше использовать их для спасения наших сбитых летчиков — в сражении мы потеряли свыше сотни самолетов. Однако наши эсминцы спасли едва четыре десятка членов экипажей, и то благодаря тому, что мы захватили атолл, высадив десант, и оттуда были отправлены катера. Но многие пилоты погибли в воде…
Генда остановился, посмотрел на помрачневшего Футиду — тот сильно ругался, когда выяснилось какие ужасающие потери, совершенно непривычные, понес авианосный флот в летном составе, считающимся элитным. И теперь на каждом авианосце сильно поредевшие авиагруппы.
— Хорошо, я вас понял — считайте, с этого дня мы начнем реорганизацию. «Рюдзе» включим в состав 2-й дивизии, а «Дзуйхо» заменит «Сехо» у «журавлей». Что касается пилотов, то вы правы — нужно спасать опытных пилотов, каждый из них принесет потом пользу. Что касается всех остальных ваших предложений, то по возвращению известим командование…
«Сехо» стал первым японским авианосцем, погибшим в войне на Тихом океане — в первом же для себя бою майским днем 1942 года, попав под удар почти сотни американских самолетов, поднявшихся с «Лексингтона» и «Йорктауна». Но при этом изначально строился как «плавбаза» — японцы всячески хитрили, стараясь «обойти» международные соглашения…
Часть третья
Глава 39
— Ничего не понимаю, это все «шуточки» некроманта. Я предполагал, что история вещь ужасно инерционная, но думал, что «откат» будет именно у нас, а он случился у наших союзников — их ведь бьют нещадно. И непонятно что и делать — теперь все зависит собственно от Черчилля и Рузвельта, от их упорства и предприимчивости. Одно хорошо — с Гитлером они будут воевать до упора, как и с японцами, так что не пойдут на сепаратный мир.
Кулик прошелся по кабинету, покачивая головой — события в мире нарастали как снежный ком, катящийся по склону горы. Испания вступила в войну на стороне «Евросоюза» или «Нового порядка», тут кому и какой термин нравится, сам маршал предпочитал привычное, к тому же все чертовски смахивало именно на это. Со времен Наполеона европейские народы не чувствовали такого мощного объединения, что ни говори, но «дружба» против кого-то, хорошо подкрепляется именно войной. И понятно, что все с одной стороны до жидкого поноса бояться «Третьего рейха», а с другой стороны желаю пограбить «восточного соседа», на которого постоянно ходили войной, и даже крестовые походы устраивали.
— И мы не пойдем на сепаратный мир с Гитлером, — негромко отозвался Жданов. — Наша война приняла принципиальный характер, и теперь вопрос только в том, когда мы этот твой «Евросоюз» с дерьмом смешаем, и какие жертвы для этого нужно принести.