— Думаю, вы недалеки от истины, Григорий Иванович. Это действительно больше походит на запланированный отход, с последующей переброской войск, и занятием новых позиций. Думаю, это связано с тем кризисом, что происходит в полосе германской 6-й армии. Харьков — вот первопричина происходящих событий.
Из мембраны донесся приглушенный голос смертельно уставшего человека. Маршал Шапошников болел, тем не менее, хотя и переложил большую часть обязанностей на своего заместителя генерал-полковника Василевского, общее руководство держал твердо.
— Считаю, что генерал армии Жуков может зарваться, и немцы нанесут крепкий контрудар под основания «клешней». Беда в том, что мы еще не умеем проводить подобные наступательные операции с глубокими прорывами вражеского фронта и продвижением механизированных объединений в глубину. Надо сократить масштабы операции, ограничившись окружением Харьковской группировки. Одновременно окружать, и в тоже время продвигаться на Днепропетровск и Запорожье, крайне рискованно. Да, сейчас не сорок первый год, но и не…
Кулик осекся, понимая, что чуть не проговорился, заикнувшись про сорок четвертый, в котором вермахту и его союзникам, было последовательно нанесено ряд чувствительных поражений, которые вошли в историю стараниями пропаганды, как «десять сталинских ударов». Но тут же продолжил приводить свои доводы, краем глаза поглядывая на настенную карту.
— Я хотел сказать, что сейчас мы просто не вытянем операцию такого масштаба, нужно «урезать осетра».
— Вы хотите довольствоваться «синицей» в руках, чем «журавлем» в небе? Похвальный подход, голубчик, только стратегические задачи перед Генштабом ставит политическое руководство, а на нас военных лежит их надлежащее воплощение в жизнь.
Григорий Иванович только покрутил головой, от услышанных слов разом отекла шея — понятно, что Сталин пытается выжать из ситуации максимум, ведь появилась перспектива выхода к Днепру, с возможным окружением всей группы армий «Юг». Погнались за «журавлем в небе», не понимая, что скоро могут заполучить «дятла в задницу». И оно понятно — председатель ГКО еще «учится» воевать, а потому делает ошибки, переоценивая собственные силы, и недооценивая противника, пусть сейчас серьезно ослабленного на восточном фронте, не в том состоянии находящегося, чем в реальной истории. Но все равно крайне опасного, несмотря на нехватку танков и самолетов, значительная часть которых отправлена в Африку.
— Тогда мы с вами, Борис Михайлович, как люди военные, обязаны озаботиться возможными перспективами, как для развития данного наступления, так и для отражения возможного, да что там юлить, назовем своими словами, весьма вероятного серьезного контрудара противника.
— Прекрасно осознаю это, голубчик, потому выдвигаю 39-ю армию, которая находится в резерве Ставки.
— На мой взгляд, этого маловато будет, Борис Михайлович. Необходимо иметь не только полевую армию, но и «подвижные» соединения, для нанесения контрудара из глубины. Считаю, что можно выдвинуть 3-ю танковую армию, хотя бы численностью в два мехкорпуса. Но свести армии, а их нужно как минимум три, а лучше четыре, в Резервный фронт, как в прошлом году. Тогда будет мощный «кулак», который можно задействовать по мере развития ситуации, но сейчас не передавать в распоряжение командующего Юго-Западным фронтом. Иначе резервы будут бросаться в бой по частям, и просто будут бездумно растрачены, особенно танки. Вспомните, как наступали зимой на западном направлении, и какие потери понесли. Нельзя так расточительно использовать ценнейшие людские и материальные ресурсы. Ни к чему хорошему такие действия не приведут.
— Вы в который раз оказались правы, Григорий Иванович. Порой мне кажется, что вас следует перевести на мое место — в Генеральном штабе вы принесете гораздо больше пользы.