Медно-русый цвет волос стал светло-каштановым. Кровь прогнала с лица темноватые круги под глазами и наполнила щеки румянцем. В заледеневших радужках глаз мягко растаял желтоватый цвет, сменившись на светло-зеленый.
Но я по-прежнему ничего не видел – всё вокруг будто покрывала густая пелена из тусклых образов, которые плавно перетекали из одного в другой, не давая возможности рассмотреть себя.
Постепенно мне становилось всё холоднее, особенно сильно досталось ногам – их как будто пробирал ледяной электрический ток. И еще, внутри моего живота появились непонятные толчки, которые доставляли мне сильное беспокойство и даже боль. Затем они переросли в короткие спазмы, издающие низкое урчание, и это был единственный звук, который я услышал – в основном же вокруг меня царила абсолютная, непроницаемая тишина.
Оттаявшие губы покрылись влагой, и с них сорвался первый неуверенный вдох. Грудь медленно поднялась и опустилась, двигая воздух внутри легких, и в ответ на это в моем горле непривычно защекотало – меня мучила жажда… Довольно необычная жажда. В ней не было огня и охотничьего азарта, наоборот, хотелось чего-то жидкого, прохладного и спокойного, похожего на неподвижное озеро под утренними лучами солнца.
Словно читая мои мысли, чьи-то холодные руки осторожно приподняли мою голову и поднесли к губам стакан с веществом, не имеющим запаха.
– Эдвард, любимый, я здесь, – тихо прозвучал надо мной чей-то незнакомый женский голос, и я вздрогнул от неожиданности. Кто это?
Глава 2. ВОЗВРАЩЕННЫЙ. Часть 1.2. Полдень
Я пытался рассмотреть склонившееся надо мной лицо, но темнота никак не хотела рассеиваться. Мне пришлось напрячься, и наконец мутный свет забрезжил где-то впереди. Тогда я моргнул несколько раз, пытаясь поскорее сбросить непонятную пелену, нависшую перед глазами.
Почти ничего не изменилось, но теперь я разобрал знакомые очертания нашей гостиной и сразу успокоился – я у себя дома, а значит, поблизости Карлайл и он мне обязательно поможет.
Почему же так темно вокруг? Было что-то неестественное в размытых силуэтах, стоявших в нескольких шагах от меня.
Моё сердце неожиданно быстро забилось, и это снова удивило меня. Я тихо охнул и прижал руки к груди, словно надеялся сдержать этот странный стук. Кто-то осторожно помог мне приподняться и поддержал меня за плечи, чтобы я мог сесть на кровати.
Мне удалось сфокусировать свой взгляд на лице своего помощника, и я узнал родные черты моей любимой Беллы. Это вызвало у меня вздох облегчения – как хорошо, что на её лице уже нет того застывшего выражения ужаса, каким я его запомнил в последний раз.
Сейчас её лицо было взволнованным и внимательным. Но мне не удавалось подробно рассмотреть его – все предметы в поле моего зрения по-прежнему окутывал странный розоватый туман.
– Эдвард, как ты? – незнакомый голос слетел с губ Беллы, и я снова вздрогнул – уж слишком резким был контраст между тем голосом, какой я привык слышать. Теперь в нем не было того гортанного призвука из миллиона оттенков интонаций, к которому я так привык. И хоть передо мной по-прежнему была моя любимая Белла, её голос сейчас казался чужим и слишком блеклым для моего слуха.
Кроме того, я не чувствовал никаких запахов и звуков вокруг меня, и это было непривычно.
– Я … я в порядке, – выдавил я из себя и удивился, как хрипло звучит мой собственный голос. – Белла... Любимая... Что со мной произошло? Почему так темно? Какое сейчас время суток?
Губы Беллы сжались в ниточку.
– Сейчас полдень, – произнесла она.
– Полдень? – недоверчиво переспросил я. Чья-то тень метнулась в сторону окна, и до меня донесся стук открываемых жалюзи. На противоположную стену упала полоса света, и стало немного светлее. Но особой радости я от этого не почувствовал – наоборот, в груди неприятно заныло от странного предчувствия чего-то невозвратимого. Как будто я потерял что-то, о чем ещё не знаю.
– Мне очень жаль, – прошептала Белла. – Но ты стал смертным, Эдвард… После того, как ты отпустил Эфрата, он успел ранить тебя...
Она тихо всхлипнула, словно ей не хватило сил продолжить фразу. Убедившись, что я могу самостоятельно держать равновесие, она отстранилась от меня. Я невольно перевел взгляд на кружку, которую она оставила в моих ладонях. Металл был очень холодным, и внутри плескалась вода. Я что, должен теперь пить это?