Теперь я явственно чувствовал ледяные поцелуи, которые появлялись на моем теле с молниеносной скоростью. Мне захотелось крепко прижать Беллу к себе и обездвижить, чтобы точно знать, где именно она находится, потому что мне казалась, что любимая везде вокруг меня.
Белла увлекалась всё больше, и чем сильнее она распалялась, тем болезненнее становились её ласки. От очередного её поцелуя я испытал сильную боль в груди и стиснул зубы, чтобы не выдать себя, но тут же чуть не вскрикнул снова – Белла обняла меня одной рукой, а вторую резко прижала к моему затылку, чтобы приблизить мою голову и снова впиться губами в мои. Я попытался горячо ответить на поцелуй, но Белла уже переместилась дальше и ласкала мои плечи.
Каждое её движение на несколько шагов опережало мои, и такой темп уже был мне не под силу. Боль вытеснила все остальные чувства, и я с удивлением заметил, что желание полностью пропало.
На какое-то мгновение Белла вдруг перестала вызывать у меня страсть и стала для меня именно вампиром – быстрым, холодным и опасным.
Открытие шокировало и испугало меня, и я захотел немедленно отстраниться. Но не тут-то было! Белла не знала, что твориться в моей голове, и даже предположить не могла, что обычный человек может испытывать совсем другие чувства к вампиру. Она б и не поверила, наверное, если б кто-то сказал ей об этом сейчас – ведь она полюбила меня, сама будучи смертной. И тот факт, что её любимый тогда оказался холодным вампиром, не имел для неё значения.
Кажется, для меня всё было иначе. Человеческая кровь и человеческое тело жаждали совсем другого. И понимание того, что я, смертный, сейчас нахожусь в объятиях вампирши, вдруг заслонило все остальные мысли и вышло на первый план.
Перед моими глазами промелькнули воспоминания о прежней Белле – живой, горячей, носящей под сердцем нашего общего ребенка. У вампиров не может быть детей, и наслаждения я тоже больше не испытывал, поэтому физическая близость в этот момент вдруг показалась мне бессмысленной и нелепой.
Мне захотелось немедленно отстраниться, но Белла вцепилась в мое лицо, а её зубы сомкнулись на моей шее, и я услышал звук разрываемой кожи и почувствовал резкую боль.
От понимания того, что Белла только что меня укусила, я испуганно вскрикнул, и это мгновенно отрезвило Беллу – она отскочила в противоположный край палатки и испуганно сжалась.
– Ой, Эдвард, прости! – она замерла, не смея приблизиться. – Любимый, прости меня!...
Я осторожно дотронулся до своей шеи. На моих пальцах была кровь.
– Похоже, ты меня укусила…
Белла не двигалась, и на её лице был написан страх, смешанный с отчаянием. Она смотрела на меня во все глаза, и возможно, ожидала, что я сейчас забьюсь в конвульсиях и начну обращаться в вампира. Но этого, конечно же, не произошло.
– Не беспокойся, дорогая, – я устало улыбнулся. – Я не обращусь в вампира. Ты же помнишь, ещё Эфрат говорил, что у возвращенных нет пути назад.
Белла понемногу успокоилась. Но теперь её взгляд был удивленным.
– Но что произошло? Почему ты меня оттолкнул? Я сделала тебе больно?
Похоже, она только сейчас поняла, что произошло между нами. Она была сильно расстроена и смущена. Но я протянул руки, приглашая её приблизится, а Белла осторожно обняла меня и положила голову мне на плечо.
– Прости, любимый, я не хотела…
– Я тоже не хотел тебя оттолкнуть, прости… Просто дай мне немного времени...
Наши губы снова встретились, но на этот раз совсем осторожно – словно два бутона, едва коснувшиеся друг друга кончиками лепестков. Я положил руки на плечи любимой и нежно обнял её, стараясь прижать к себе покрепче, чтобы стереть из памяти досадное происшествие. Нам почти это удалось, и Белла снова расслабилась в моих руках.
Как тут снаружи палатки раздался громкий звериный рёв.
Глава 2. ВОЗВРАЩЕННЫЙ. Часть 2.12. Схватка с гризли
Белла первая выскочила из палатки. Я сразу же последовал за ней, и в нескольких шагах от нашего лагеря увидел огромного и разъяренного гризли.
Должно быть, медведя привлек запах жареного мяса, которое приготовила Эсми для меня. Зверь осторожно принюхивался и медленно подбирался вперед, раскидывая лежавший на его пути походный инвентарь.
Завидев нас с Беллой, медведь встал на задние лапы и зарычал еще громче, и звук его голоса раскатился далеко вокруг, отражаясь от подножия гор многократным эхом. Его черная, помятая после зимней спячки шерсть угрожающе вздыбилась, а глаза горели голодным огнем.