Уикее убрал из окна голову, сел на лежанку, почесал лохматую макушку, еще раз зевнул, тряхнул черными космами, прогоняя сон окончательно, и наконец-то принял здравое решение: чем гадать, лучше сразу пойти на деревенскую площадь и все узнать. Он привычно сунул за пазуху маленький дусос, с которым никогда не расставался, и выскочил из хижины.
К площади уже подтягивался народ. Шли молча, устремив напряженные взгляды вперед, откуда все еще раздавались звуки дусоса. Многие из мужчин несли копья, пращи, луки - мысль о нападении азоргу пришла в голову не одному Уикее. Женщин было мало, большинство из них осталось дома, с детьми. Лишь одинокие да самые любопытные семенили по улочкам, торопясь выслушать новость и тут же разнести ее по деревне. В общем-то всем жителям и не было смысла идти к дусосу - достаточно было десятка-другого таких вот добровольных «глашатаек»...
Уикее, быстро, почти бегом приближаясь к деревенской площади, издали вглядывался в человеческую фигурку, неустанно колотящую палкой по дусосу. Но народ все прибывал на площадь, заслоняя от взора Уикее сигнальщика. Он успел лишь заметить, как в такт ударам раскачивается огненно-рыжая голова. Прежде, чем смог разглядеть лицо человека, Уикее по этой приметной шевелюре узнал своего старшего друга. Поняв, что это Аорее, мальчик невольно сбавил шаг. Как же так? Ведь его товарищ находится сейчас в тревожном дозоре у входа в долину!.. Сам Уикее был еще слишком молод для этой почетной обязанности, но все взрослые мужчины, сменяясь каждые сорок суток, охраняли родную деревню, окруженную громадным кольцом неприступных скалистых гор, в единственном уязвимом месте. Что могло случиться там, на дальнем рубеже?
Протискиваясь между теми, кто пришел на площадь раньше, Уикее подобрался наконец к самому дусосу. Поднял глаза на друга и вскрикнул - он едва смог узнать Аорее! Юноша был окровавлен и едва держался на ногах. Левый бок его был распорот, и из страшной кровавой раны торчали белые осколки ребер. Аорее пошатнулся и выронил из рук палку. Он с трудом поднял голову и мутным взглядом пронзительно зеленых глаз обвел площадь.
- Беда... - прохрипел юноша. - Страшная сила... Черные воины!.. Много... Спасайтесь! Берите детей и бегите в горы!..
- Но старикам не забраться на скалы, - послышалось из толпы, - многим женщинам тоже!
- Так хоть кто-то сумеет спастись! - собрав силы, выкрикнул Аорее. - Иначе - погибнут все!.. Бегите! Скорее! Черные воины близко!.. - Юноша покачнулся снова и на сей раз не смог удержаться на ногах, рухнул в серую пыль, обильно уже политую собственной кровью.
Люди начали разбегаться, лишь Уикее бросился на помощь другу. Хотя, какая от него могла быть помощь? Аорее умирал, это было понятно даже ему, подростку.
Парень заплакал и опустился на колени перед другом.
- Аорее, Аорее!.. - провел он ладонью по огненным волосам, слипшихся от крови и заалевших от этого еще сильнее. - Не покидай меня, друг! Ты ведь один у меня остался на всем свете!.. Как же я без тебя?
Юноша раскрыл наполненные болью изумрудные глаза и прошептал вдруг то, что меньше всего ожидал услышать Уикее:
- Помнишь, ты свистел на смешной игрушке? Она у тебя с собой?
Уикее кивнул, не в силах сказать ни слова от подступившего к горлу кома, и вынул дусос.
- Поиграй... Как ты делал... - Аорее закашлялся, выплевывая кровавые сгустки. Потом, часто и хрипло дыша, одними глазами указал на дусос в руках Уикее и кивнул.
Парнишка поднес к губам ряд деревянных трубочек и заиграл. Получалось у него плохо, потому что дрожали руки и слезы перехватывали горло. Но он все играл и играл, пока умирающий друг не протянул вдруг к нему ладонь, словно пытаясь отобрать дусос.
- Аорее?.. - испуганно отпрянул Уикее.
- Я узнал... - прохрипел Аорее. - Я понял... Смерти нет!.. Передай маме, что Юрка... - Старший друг уронил вдруг голову набок и замолчал. И Уикее увидел, что прямо из центра лба у того торчит тонкое древко с черным опереньем. Как точно такая же черная стрела мгновенье спустя пробила его собственный затылок, он, разумеется, увидеть не смог.
* * * * *
...Уикее выбежал из леса на окраину небольшого городка и замер перед пологим спуском, облепленным небольшими частными домами с садиками-огородиками, ведущим к блестевшей внизу ленточке реки. Название города Уикее слышал, но забыл. Да это было и не важно. Куда важнее оказалось неожиданное знание того, что его зовут вовсе не Уикее! Впрочем, Уикее - тоже его имя, но какое-то полузабытое, ненастоящее, словно вычитанное из книг или услышанное во сне. А сейчас его звали Димкой, и он убегал... От кого он убегал?.. Голова парня закружилась, и он сел прямо в густую траву возле черного покосившегося забора. Так, его зовут Димка. Димка Гликовский. Глюк - так называли его друзья еще из той жизни, при маме, и он не обижался на это прозвище, ведь Глюк - это композитор, а музыка значила для Димки очень много. И в той, счастливой жизни, и в этой... «И в моей, - подумал Уикее, - только я не знал, что это называется музыкой...»