Я подошел к жене и сел на кровать. Сара снова повернулась к Аманде и осторожно погладила ее по щечке.
– Наша малышка проголодалась, да? – шепотом сказала она. Аманда энергично работала губками.
– Ну, так что ты придумала? – поторопил я Сару.
– Тебе надо сделать запись с его признанием в убийстве Педерсона.
Я с удивлением посмотрел на жену, не понимая, что она хочет сказать, и переспросил:
– О чем ты?
– Это и есть мой план. По-моему, это единственный способ вернуть Луи под наш контроль, – ответила Сара и улыбнулась так, будто гордилась своим планом.
– Ты что, шутишь?
– Конечно нет.
– С чего он будет признаваться в том, что не совершал?
– Вы с Джекобом пригласите его выпить. И устроите все так, чтобы Луи напился. А потом привезете его домой и начнете шутить по поводу признания в убийстве. Придумаете какую-нибудь игру – например, будете по очереди повторять признание, сначала ты, потом Джекоб, а когда очередь дойдет до Луи, ты запишешь его слова на диктофон.
Сначала я подумал, что раз Сара так уверенно говорит, то в ее плане должна быть какая-то логика, но, подумав и тщетно попытавшись найти ее, я сказал:
– Нет, думаю, у этого плана нет ни единого шанса на осуществление. Это абсурд.
– Джекоб поможет тебе. В этом-то и дело. Только он сможет подбить на это Луи.
– Ну, даже если нам удастся добиться от Луи признания, в чем я очень сомневаюсь, это нам никак не поможет. Никто в это не поверит.
– А это и не важно, – сказала Сара. – Нам просто надо напугать Луи. Я думаю, что, если мы запишем его слова, а потом дадим ему прослушать кассету, у него не будет другого выхода, как снова подчиниться нам.
Аманда наелась и перестала сосать. Сара взяла полотенце с ночного столика, положила его себе на плечо и дала малышке отрыгнуть.
Сара накинула пижаму на грудь, но застегиваться не стала. Эту пижаму я подарил ей на Рождество. Раньше Сара не носила ее из-за беременности, так что сегодня я видел ее в первый раз в этой фланелевой белой с маленькими зелеными цветочками пижаме. Я помню, как покупал ее на ярмарке в Толедо, помню, как упаковывал ее в коробку в канун Рождества и как Сара, еще с огромным животом, открывала ее утром. Мне казалось, что все это было очень давно. С тех пор столько всего прошло, многое изменилось – я лгал, крал, убивал. Одна мысль о том, как мы изменились с тех пор, когда мы вместе открывали подарки, сидя под елкой, у камина, а теперь мы находились в спальне и думали, как шантажировать Луи, чтобы напугать его и заставить замолчать, приводила меня в ужас.
– Понимаешь, надо убедить Луи в том, что вы с Джекобом так же можете обвинить его в убийстве Педерсона, как и он вас. А если ты его заставишь понять еще и то, что Джекоб на твоей стороне, то он никогда не рискнет пойти в полицию.
– Сара, это глупо.
Сара подняла глаза с ребенка на меня и спросила:
– А почему бы не попытаться? Хуже-то от этого не будет.
– Джекоб не захочет помогать мне.
– Тогда тебе придется заставить его. Без него ничего не выйдет.
– Ты хочешь, чтобы я заставил его предать лучшего друга.
– А ты его брат, Хэнк. Он сделает это, если ты докажешь ему, насколько это важно. Надо сделать так, чтобы он боялся Луи так же, как и мы.
Сара снова посмотрела на меня и убрала с лица волосы. Я заметил, что вокруг глаз у нее были синие круги. Саре явно надо было выспаться.
– Луи не успокоится после того, как получит деньги. Он будет шантажировать и мучить нас всю жизнь. Единственный способ его остановить – это напугать.
– Хочешь сказать, что кассета напугает его?
– Конечно.
На это я ничего не ответил. Честно говоря, я даже представить себе не мог, что Луи признается в убийстве, даже в шутку и в нетрезвом уме.
– По крайней мере, попробовать стоит, Хэнк. Мы же ничего не теряем.
Да, конечно, она права или, по крайней мере, было похоже на то. Но откуда я мог знать, к чему приведет этот ее простой план? Тогда я не видел в ее предложении ничего рискованного: если бы ее план сработал, мы были бы спасены, а если нет – мы просто остались бы в том же положении, что и раньше.
– Хорошо, – сказал я. – Я поговорю с Джекобом. Посмотрим, смогу ли я его убедить.
На следующий день я взял на работе выходной, чтобы помочь Саре с ребенком.
Днем, когда они обе спали, я съездил в специализированный магазин в Толедо и купил диктофон.
Я сказал продавцу, что мне нужен маленький диктофон, простой в управлении и с минимальным набором функций. Я объяснил, что мне нужен диктофон для работы, чтобы посетители или компаньоны могли записывать необходимые сообщения, когда меня не будет на рабочем месте. В итоге консультант подобрал мне отличный вариант – диктофон был меньше колоды карт, так что его можно было незаметно положить в карман рубашки. Кроме того, кнопки у него были довольно большими, так что я мог спокойно нащупать нужную, даже не доставая диктофон из кармана.
Когда я вернулся домой, Сара и малышка все еще спали. Я заглянул в спальню, проверил их и сразу пошел в ванную, чтобы опробовать покупку, посмотреть перед зеркалом, не виден ли диктофон в кармане рубашки, и потренироваться нажимать кнопку записи. Я проделал это несколько раз, после чего убедился в том, что диктофон можно включить совершенно незаметно. Луи ничего не должен был даже заподозрить.
Чуть позже, когда Сара проснулось, я испытал диктофон на ней. Она лежала в кровати, держа на руках Аманду.
– Что ты хочешь первым купить на наши деньги? – спросил я и осторожно дотронулся до кармана на груди, чтобы включить диктофон. Хотя Сара смотрела на меня, она не поняла моего движения.
Она закусила губу, придумывая, что же хочет купить. В тишине шум диктофона был еле слышен.
– Бутылку шампанского, – сказала она. – Хорошего шампанского. Мы выпьем его, немного опьянеем, а потом займемся любовью на деньгах.
– На деньгах?
– Да, – ответила Сара, улыбаясь, – мы разложим их по полу, и у нас получится кровать из стодолларовых купюр.
Когда она договорила, я вынул из кармана диктофон и перемотал на начало.
– Смотри, что я купил, – сказал я и протянул диктофон Саре.
– Он работает?
– Нажми на кнопку.
Сара нашла кнопку и нажала на нее.
– …Бутылку шампанского, – повторил ее голос. Запись была качественной, все было прекрасно слышно. – Хорошего шампанского. Мы выпьем его, немного опьянеем…
В четверг около половины шестого вечера я позвонил Джекобу из магазина и предложил сходить на кладбище и наконец-то выполнить обещание, которое мы давали отцу. Сначала Джекоб отказался, сославшись на занятость, но в конце концов мне все же удалось его уговорить. Мы договорились встретиться без четверти шесть на улице, напротив «Рекли».
Когда я вышел из магазина, Джекоб уже ждал меня вместе с Мери Бет.
Брат выглядел более полным, чем обычно. Мне показалось, что у него припухло лицо. Куртка сидела так натянуто, что он даже не мог опустить руки, так и держал их, немного приподняв в стороны, как туго набитая кукла.
Солнце уже село, и на улице было темно. Уличные фонари светили тусклым желтым светом, который местами падал на дорогу и слегка освещал ее. Мимо проехала пара машин, у аптеки стояла кучка подростков. Они громко разговаривали и смеялись.
Мы с Джекобом перешли дорогу и направились к храму Святого Иуды. Подойдя к храму, мы свернули на кладбище. Мери Бет бежал впереди.
– Я думал о деньгах, – сказал Джекоб, – может, нам было суждено найти их.
– Суждено? – спросил я.
Джекоб кивнул. Всю дорогу он ел шоколадный торт. Прожевав очередную порцию, он ответил:
– Столько всего могло произойти не так. Мы вообще могли бы и не найти их. Нам просто повезло. То есть я хочу сказать, что похоже на то, что мы были избраны, понимаешь? Нам было суждено получить эти деньги и воспользоваться шансом.
Я улыбнулся. Его мысли показались мне похожими на рассуждения настоящего романтика.