– Нечего сказать, – буркнул Алексей. – Жизнь такая же серая, без ярких пятен…
– Ты постоянно с чемоданчиком. Боишься оставлять его в купе, носишь с собой даже в тамбур, когда куришь… Это дипломатическая почта? Ты наркокурьер?
– Киллер экстра-класса, – усмехнулся Алексей. – Выполняю важное правительственное задание.
– У правительства есть киллеры? – удивилась Юля.
– А у кого их нет? – Он так зевнул, что зазвенело в ушах. – Военный я, всего лишь военный, не пугайся, – погладил прильнувшую в нему головку. – Вернее, был военный. Теперь в запасе, еду домой, живу в глухой провинции, в Мирославском районе. В кейсе документы, которые жалко потерять, сменная пара белья, чистые носки…
– Ты такой загадочный молодой человек… – жарко зашептала Юля.
Алексей неумолимо погружался в сон, но часть сознания продолжала бодрствовать. Привычка – вторая натура. Не раз спасала жизнь, помогала искать выход из запутанных положений. Недремлющий ангел-хранитель всегда был начеку, отправлял по мере необходимости импульсы в мозг. Но, к сожалению, не помогал своему хозяину в личной жизни и строительстве карьеры… На кейс в ногах никто не покушался. За пределами купе всю ночь что-то происходило. Бубнили пьяные люди, была еще одна длинная остановка. Юля несколько раз выбегала из купе, с кем-то ругалась, выполняла свои обязанности. Возвращалась и снова забиралась к нему под бочок. «Хорошая девушка, – лениво подумал Алексей, погружаясь в пучины Морфея. – Устает на работе сильно…»
Очнулся он в шестом часу утра. Вагон еще спал. Спала проводница, обняв его за плечо. Ночная беготня уморила девушку – она не проснулась, когда он встал с кровати. Алексей посмотрел на нее с каким-то сожалением: обычная история, сначала очаровываем людей, потом разочаровываем, – тихо оделся, забрал кейс и шмыгнул в коридор. Первым делом направился в туалет, который был рядом. Пристроил чемоданчик на крышку унитаза, сполоснул лицо. С неодобрением уставился на опухшую со сна физиономию. Провел пальцами по щеке – длина щетины соответствовала трехдневному воздержанию от бритвенного станка. Потом пристроил на раковину кейс, открыл. Все лежало на месте – в непрозрачных пакетах. Книжка Сбербанка на полтора миллиона рублей, сто тысяч отечественных «деревянных» – на первое время, двадцать тысяч долларов США, десять тысяч евро. Вроде много, но это все, что скопил за десять с лишним лет службы. Банковские карты Алексей не любил – относился к ним с недоверием. Предпочитал «естественный» способ хранения – «налом», под рукой. В крайнем случае счет в банке, который в годы кризиса разорится в последнюю очередь – заодно с контролирующим его государством. Под первым слоем содержимого находился второй. В отделении, застегнутом на молнию, – два ордена Мужества, медаль «За боевые заслуги», несколько ведомственных медалей, наградной пистолет Макарова и самая важная часть «коллекции» – снайперская винтовка «Винторез» в разобранном виде. Он провел рукой по упрятанным в пазы элементам изделия, усмехнулся. Он не киллер на службе государства, но вполне мог им стать, поскольку владел этой штукой в совершенстве. Бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения. Увесистый приклад из светлого дерева, три магазина на двадцать патронов девятого калибра. Прицельная дальность – четыреста метров по ростовой мишени. Два прицела в комплекте: дневной оптический и ночной электронный. Пришлось попотеть, вывозя из части «Винторез» с боеприпасами. Дело, в принципе, подсудное, хотя заслуженный майор спецназа имел все шансы выкрутиться – ствол списали и якобы утилизировали. Подсуетился начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения отдельного батальона бригады ГРУ, к которому несколько месяцев была прикомандирована группа майора Воронича. Он кое-чем был обязан Алексею. Удивлялся, совершая подлог: на хрена майору на «гражданке» эта штука. Вроде не бандит, не тип с криминальными наклонностями. Продать хочет? Память о службе? Уток стрелять в плавнях? Не ваше дело, товарищ капитан, вы давайте, мухлюйте…