— Я рекламу запущу, чтобы заказов больше было, — добавила я не слишком уверенно. — Справимся.
Мама молчала, прожигая нас взглядом исподлобья. Не нравилось ей, когда что-то шло не по плану. Такой же скандал у нас был, когда я отказалась поступать на экономический факультет. Мама надеялась сделать из меня бухгалтера, чтобы устроить в фирму и обеспечить стабильный доход. Она даже договорилась с коллегами о дополнительных занятиях . Лишь бы мне хватило баллов поступить на бюджет в хороший университет.
“Прости, мама, я художник!” — объявила я и подала документы в профильные вузы.
Дизайнеров готовили много где, но папа посчитал, что лучше платное место в хорошем учебном заведении, чем бюджетное в шарашкиной конторе. Так что да, ему пришлось очень много работать, чтобы я получила диплом, о котором мечтала.
— Делайте, что хотите, — махнула мама рукой. — Я не собираюсь в этом участвовать.
Да, точно так же она сказала, когда пришёл приказ о моём зачислении. Ничего. Тогда смирилась и сейчас привыкнет. Полюбит внука и ещё сама будет рада, что мы с отцом заняли глухую оборону.
Глава 4. Явление бывшего народу
Я и папа ещё долго сидели на кухне и говорили о будущем. Он пытался объяснить мне, что после рождения ребёнка жизнь сильно изменится. Я уже не смогу допоздна сидеть в баре или срываться к Алине по первому звонку. Работать придётся гораздо больше.
— Может, стоило бы устроиться в какую-нибудь фирму, чтобы быть уверенной в достатке? — папа почесал подбородок. — Свободы меньше, но тебе теперь думать нужно не о творчестве и самореализации, а о рёбенке в первую очередь. А как подрастёт — снова займёшься сумками.
Я понимала, что он в некотором роде прав, но расставаться со своим маленьким бизнесом не хотелось.
— Если сейчас отступлю, потом не вернусь к тому, что мне нравится, — я потёрла виски пальцами. — Затянет болото рутины. Не вырвусь.
— Подумай хорошенько, — посоветовал Виктор Степанович. — Я помогу, чем смогу. Да и мама успокоится, поддержит. Но нам не по двадцать лет, вечно жить не получится, а дети хотят есть всегда.
— Пап!
— Подумай, — повторил он. — А я пойду спать. Нужно привыкнуть к роли деда. Когда намекал на внуков, не думал, что ты примешь это как руководство к действию.
Я фыркнула. Намекал папа на свадьбу и больше Васе, чем мне. Но внуков действительно хотел.
— Осторожнее нужно быть с желаниями, — пробормотала я, обнимая ладонями чашку с остывшим чаем.
Сколько не отгоняла надоедливые мысли, а они лезли в голову. Страшно было до дрожи. Кому расскажу — не поверят. Ну какая из меня мать? У самой детство в одном месте играет. Я не нагулялась ещё. На личной жизни можно крест поставить.
— Ага, сейчас! — я отодвинула чашку и откинулась на спинку стула. — Только депрессии из-за загубленной молодости мне не хватало. Нет уж! Я им всем покажу, где раки зимуют!
Кому собиралась раков показывать, я понять не смогла. Отвлеклась на настойчивый звонок в дверь. Противная трель перемешивалась с бешеным стуком.
— Два часа ночи, кого там принесло? — зашипела я, выбегая в прихожую. Споткнулась о сумку и чуть не навернулась, но ухватилась за вешалку с куртками. — Твою мать!
Дверь открыла, даже не взглянув в глазок, а потом сильно пожалела. В квартиру ввалилось пьяное тело и повисло на мне, щедро обдавая “ароматом” перегара.
— Фу, Антюшин, — я с трудом дотянулась до ручки и захлопнула дверь. — Ты что тут забыл?
— Я лю… люблю тебя, А-а-нечечка, — с большим усилием выдавил из себя Вася. — Пр-р-расти дурака.
Подумалось, что героиня какой-нибудь мелодрамы сейчас затащила бы мужика в постель. Потом нашла бы гинеколога, который вписал бы в справку ложный срок беременности. А дальше дело техники — родить “недоношенного” малыша, выйти замуж и всю жизнь скрывать, что невинность потеряла не с мужем. Но я героиней фильма не была, а потому потащила бывшего умываться.
Пара метров до кухни показались настоящим марафоном. Васька постоянно норовил упасть, а, когда я его ловила, лез целоваться, бормоча что-то про проституток и истинную любовь. Я дотащила его, матерясь под нос, и сунула голову в раковину. Поток холодной воды остудил Антюшина и привёл его в сознание. Он вытер лицо футболкой и осоловело посмотрел на меня.
— Анька, — выдохнул и поморщился. — А я мириться… пришёл.
— Приполз, — поправила его я. — И зря, между прочим. Полз бы лучше к невесте. Там тебя хотя бы ждут.
— Да не нужна мне эта, — он неопределенно махнул рукой. — Я тебя люблю. Только сейчас вдруг понял, что лучше моей Анечки никого быть не может. Моя добрая, чистая, солнечная девочка. Давай забудем всё и начнём сначала, а?