Повертев Щебетарь в руках, Мила осторожно положила его обратно на стол, несколько секунд простояла смотря на него задумавшись и обратилась с вопросом ко мне.
— Он хотел делать предложение… роботу? Разве это возможно?
— Не знаю сестренка… не знаю — я взлохматил ей волосы — скорее всего парень уже мертв и надеюсь его убила не та в кого он был влюблен.
Сестренка задумчиво покивала и мы продолжили осмотр комнаты. Закончив с ограблением подсобки, мы направились к кабинке лифта находившейся в углу помещения.
— Храз — позвал я хранителя когда лифт начал опускать нас вниз — можешь точно, отследить местоположение Петрова?
— К сожалению нет… Петров больше не выходит в эфир — доложился Хранитель — я отслежу его при следующем сеансе связи!
— Понятно, значит следующего сеанса не будет — сморщился я — Петров подлый предатель, но не идиот, забьется в какую-нибудь щель и будет сидеть там, в надежде что роботы меня убьют, пока я буду его искать!
— Должен предупредить товарищ майор, что Петров очень хорошо знает этот театр. У него имеются основания надеется на такой исход — подтвердил мои выводы Храз.
— Надежда умирает последней… Но на этот раз она умрет раньше Петрова — не остроумно пошутил я, а что делать… майора надо продолжать отыгрывать!
— И Храз… можешь дать короткую справку о театре? — попросил я Хранителя, ну… мне интересно, да и Миле тоже.
— Театр имени Майи Плисецкой — начал Храз специальным лекционным голосом — основан на территории Предприятия в 1948 году и первым в мире начал использовать роботов в качестве актеров. На сегодняшний день, это самый известный театр Советского Союза, правда попасть сюда удается далеко не каждому.
— Местечко для мажоров — вынес я вердикт.
— Вы даже не представляете насколько, товарищ майор! — почему-то прошептал Храз — До того как театр был полностью роботизирован, по заказу членов партии, сюда свозили самых лучших балерин СССР. Но после того как актрис заменили машинами… место возымело ТАКОЙ успех, что теперь проще купить квартиру возле Кремля, чем попасть на выступление.
— Фу… — сморщился я — что-нибудь более полезное и менее противное скажешь?
— Как часть Предприятия, театр несомненно является и научной площадкой — протянул Хранитель — Творческая жилка здесь совмещается как с коммерцией, так и с исследованиями поведения роботов и также человеческой реакцией на них… Боевых сведений — нет!
— Ага понятно — лифт звякнул прибывая на нижний этаж, но я решил дослушать Хранителя — Откуда Петров так хорошо знает театр?
— Театр являлся одним из основных мест работы Виктора Петрова, пока он не был объявлен преступником.
— Ностальгирующий кукловод…
— Он настраивал и проверял театральных роботов, а также программировал и изучал взаимодействие изделий. В каком-то смысле «Коллектив» зарождался на сцене этого театра.
— А… как он попал в театр? — протянув руку открыть дверцы лифта я замер.
— Его порекомендовал товарищ Штокхаузен — быстро последовал ответ от Храза.
— Вот дерьмо — я даже чуть не плюнул на пол — что один, что второй… оба дерьмо!
— Товарищ майор, почему вы ставите товарища Штокхаузена на одну ступень с предателем Петровым? — возмутился Храз… интересно с чего бы это?
— А потому! — уклончиво ответил я перчатке — Пойдем посмотрим что к чему…
Мягко толкнув дверцу лифта я вышел в коридор театра.
Где то во внутренних помещениях Театра имени Майи Плесецкой, открылись дверки лифта и в коридор, декорированный темными бархатными обоями выглянул мужественный парень, красавец с горящими глазами, преисполненный множеством достоинств… Да… если что, этот парень… Я!
Думая думу, о всякой хрени, подобной только что приведенной я рассматривал афиши спектаклей развешанных по стенам, между находившимися по обе стороны коридора дверями. Освещенный тускло горящими лампами, создававшими творческий полумрак он уходил куда то дальше, с одной стороны скрываясь за поворотом, а с другой упираясь в вычурную металлическую решетку перекрывавшую проход.
Атмосфера Театра видимо начала сказываться и на мне… рассматривая афиши я медленно шел, напевая песенку зазвучавшую в голове, играя интонациями и тембром голоса.
Голос у меня конечно еще тот, но есть и достоинства… Громкий! Последнею фразу, «Лиса смеется» я практически проорал. Шедшая немного позади меня сестренка, сморщилась и заткнула уши. Я только хотел продолжить свой художественный ор, как за спиной раздалось: