— Поднимайтесь! — крикнул он наконец, указывая на трап.
Алекс повернулся к своему помощнику; в его ореховых глазах застыла решимость, столь хорошо знакомая Джеку.
— Готов? — спросил он, привязывая шлюпку к лестнице.
Галисиец потянулся к кобуре и нащупал пистолет.
— Лезем, — отозвался он тем же тоном.
Нагрузившись каждый ящиком пива и парой бутылок рома, они стали подниматься по железному трапу, который для них спустили с борта «Герцогини».
Матрос на палубе терпеливо ждал. Тощий, смуглый, с усеянным веснушками лицом, он смотрел на них, все ещё не веря, что это не какая-то странная шутка.
— Вы позволите поднять это на борт? — спросил Райли, ставя ящик на палубу.
— Конечно, позволю, — ответил матрос. — А кто вы такие?
— Я — капитан «Пингаррона», — объявил Алекс, махнув рукой в темноту. — Это я устроил приём в казино, и когда ваш капитан отдал приказ доставить вам выпивку, мы предложили свои услуги, — он указал на Джека, который как раз поднялся на борт.
— Нет, правда… — вахтенный все ещё сомневался. — Я вас не знаю…
— Куда это все поставить? — вмешался галисиец, держа в объятиях ящик с пивом и тяжело отдуваясь. — Эта штука ужасно тяжёлая.
Матрос огляделся, словно искал укрытие, где мог бы спрятаться, но в конце концов решил, что тогда он окажется виноватым, пусть даже на самом деле он ни в чем не виноват, а потому, указав наверх, произнёс:
— Отнесём это в кают-компанию.
Они последовали за ним, пройдя через тяжёлую железную дверь, и, поднявшись по нескольким пролётам пустынной в этот час надстройки, добрались до дверей роскошной кают-компании. Там матрос велел им поставить ящики в углу.
— Великолепное судно, — заметил Райли, восхищённо оглядывая палубу. — Не правда ли, Джек?
— Насколько красивее нашего! — восхитился галисиец.
— И вот мы здесь, — Алекс снова повернулся к матросу, заговорщически подмигнув. — Кстати, не могли бы вы нам его показать? Вот мне, например, хочется заглянуть в рубку: должно быть, там что-то поистине невероятное.
Итальянец покачал головой.
— Прошу извинить, капитан, но это невозможно.
— Ну хоть на минуточку!
— Простите, но никто не может туда войти без разрешения капитана.
Райли с сожалением цокнул языком, покосился на своего помощника и молниеносно сунул руку в задний карман брюк, выхватил оттуда «кольт» сорок пятого калибра и приставил его дуло ко лбу опешившего моряка.
— Делай, что тебе говорят.
20
Кармен решительно направилась к столику немцев, не обращая внимания на брезгливую гримасу фрау Люхр, смотрящей на неё, как на груду отбросов.
— Добрый вечер, — произнесла Кармен, обращаясь к офицерам. — Полагаю, нас ещё не представили друг другу. Я Кармен Салам, — добавила она, протягивая руку.
— Франц Ивански, — ответил механик, пожимая её.
— Герберт Спетч, — представился капитан «Ликомбы», вежливо кивнув.
— Вам понравился приём? — спросила Кармен, широким жестом обводя крышу.
Оба моряка слегка кивнули — без особого, впрочем, энтузиазма. Оба уже надели кители и, казалось, не были строены продолжать беседу.
Кармен бросилась в глаза яркая эмблема на лацкане Спетча: нацистская свастика.
— Время ещё детское, — настаивала Кармен. — Неужели вы и впрямь хотите уйти?
— Поздно, — ответил капитан скрипучим голосом, подобно скрежету железа по стеклу. — Спать.
— Вы хотите испортить такой чудесный вечер? Мне будет так жаль, если вы уйдёте.
— Мне нечего… здесь… делать, — пролаял он, бросив полный презрения взгляд в сторону кошечек.
Не обращая внимания на механика, Кармен повернулась к Спетчу.
— Возможно, вы ошибаетесь, — интимно прошептала она.
Немец смерил Кармен оценивающим взглядом, и ей стало ясно, что он не понял намёка. В голубых глазах белокурого офицера не было никаких чувств.
— А ваш… муж? Где он быть? — угрюмо спросил офицер, озираясь.
Мгновенная дрожь пробежала по спине Кармен. Этот вопрос показался ей отнюдь не случайным. Знал ли он или догадывался, что должно произойти в эту ночь? Или, возможно, это просто невинное любопытство?
На этот случай у неё был готов ответ.
— Мы ещё не женаты, — с горечью произнесла она, опустив глаза. — Он пошёл по девкам вместе со своим дружком. Ему ничего не стоит бросить меня одну. Или вы считаете, что так и надо? — повторила она, безнадёжно разведя руками. — А теперь ещё и вы… тоже хотите уйти.
Спетч задвигал челюстями, словно пережёвывая слова, которые собирался произнести.
— Мы уходим, — объявил он наконец, забирая со стола фуражку.
Кармен приблизилась вплотную, почти прижавшись к немцу всем телом.
— Останьтесь, — прошептала она, касаясь его руки. — Вы не пожалеете.
Спетч посмотрел на неё с высоты своего почти двухметрового роста, словно на какое-то экзотическое животное. В этом взгляде не было даже тени желания, и Кармен поняла, что ей никак не удастся его задержать.
Оглянувшись назад, она увидела, что Жюли уже ушла, и она осталась одна с немцами и группой итальянцев, которые после ухода Жюли потеряли всякий интерес к вечеринке и теперь прощались с остальными гостями, тоже собираясь уходить.
Она с тревогой взглянула на часы.
Было ещё слишком рано.
Они поднимались по трапу, ведущему в рубку; Алекс прижал дуло «кольта» к спине матроса. Джек следовал за ними, нащупывая спрятанное под пиджаком оружие.
— Молчать и не рыпаться! — произнёс Алекс на ломаном итальянском. — Не делай глупостей, и никто не пострадает.
Матрос, отчаянно кивая, остановился возле двери, ведущей в рубку.
— Вот и умница. А теперь ты откроешь дверь, — приказал Райли, — войдёшь внутрь и будешь молча улыбаться, как будто ничего не случилось.
Матрос вновь кивнул, взялся дрожащей рукой за ручку двери, открыл её и вошёл внутрь.
Двое мужчин, стоявших за приборными панелями, один из них с нашивками боцмана, удивлённо посмотрели на него. Когда же вслед за матросом появились два разодетых в смокинги незнакомца с бутылками рома в руках, удивление сменилось полной растерянностью.