— Кто вы такие и что вы делаете на этом судне?
Алекс покосился на Хадженса, распростёртого на полу лицом вниз, и на солдатский ботинок, придавивший его шею.
— Мы оперативная группа, присланная для того, чтобы отвлечь внимание городских властей и выманить итальянских и немецких офицеров на берег. А вы, — добавил он, — английская группа под командованием майора Филлипса, прибывшая из Нигерии на буксире «Вулкан». Как видите, мне известно об операции «Почтальон». И, сдаётся мне, мы с вами по одну сторону баррикады.
Англичанин на миг задумался, но под конец снял балаклаву и убрал пистолет в кобуру. Затем подал солдату знак, чтобы он позволил Хадженсу встать.
— Я лейтенант Джеффри Эппльярд, — представился он. — А вы двое?
— Капитан Александр Райли и мой помощник, — кивнул он направо, — Джек Алькантара.
— И что же вы делаете на борту этого судна? — спросил он, взмахнув фонарём. — Ваша миссия ограничивалась исключительно действиями на суше.
— У нас выдалось немного свободного времени, — пожал плечами Райли, — и мы решили прогуляться.
Лейтенант склонился над Райли.
— Вы что, смеётесь? — прошипел тот сквозь зубы.
— В какой-то мере, — ответил Райли и, повернувшись к Джеку, спросил: — А ты как думаешь?
Галисиец, стоя на коленях со связанными руками, покачал головой.
— Артистичности тебе не хватает.
Эппльярд мгновение раздумывал, не приказать ли своим людям проделать с ними то же, что и с Хадженсом, но под конец решил, что не его это дело, а ему необходимо прояснить куда более важные вопросы.
— Проводите их в рубку к капитану, — велел он морпехам, ожидавшим приказа. — Пусть старина Гас о них позаботится.
— Как прикажете, — хором ответили несколько голосов.
Райли и Джека схватили за плечи, рывком поставили на ноги и вытолкали из трюма, Эппльярд же по-прежнему остался там, уперев руки в боки и задумчиво созерцая в свете фонаря произведённые ими разрушения.
24
Толкая в спины дулами пистолетов, всех троих заставили подняться на пять этажей, пока не привели к дверям капитанской рубки «Герцогини», где стоявшие на карауле солдаты в балаклавах их тщательно обыскали.
Прямо напротив сидел жёлчного вида худой офицер в боевой форме и коричневом шерстяном берёте, хмуро глядевший в ночь за окнами рубки.
Один морпех что-то прошептал ему на ухо; тот поднял глаза, недоуменно рассматривая странную троицу — один был в чёрном, с вымазанной ваксой лицом, другой в элегантном белом костюме, а третий — в смокинге, с гвоздикой в петлице и беззаботно-нахальным выражением лица, словно по-прежнему находится на приёме.
Офицер долго и пристально их разглядывал, прежде чем задать первый вопрос.
— Что вы делаете на борту «Герцогини д'Аоста»? — спросил он без всяких предисловий.
— Майор Марч-Филлипс? — спросил, в свою очередь, Хадженс. — Я коммандер Хадженс, офицер военно-морского флота Соединённых Штатов.
— Я уже знаю, кто вы такие, — ответил тот. — Но я не об этом спрашиваю.
— Но это все, что я могу вам сказать, майор.
Англичанин нахмурился.
— Ещё раз спрашиваю, — повторил он, переводя взгляд с одного на другого, — что вы делаете на этом корабле?
— Немножечко размялись, — с самым невинным видом ответил Райли. — Можете полюбоваться, как мы скрутили всех вахтенных.
Марч-Филлипс подал знак одному из морпехов, и тот втолкнул в рубку Маровича. На руках у того были наручники, на лбу наливалась большая шишка, а из уголка губ, искривлённых яростью, стекала струйка крови.
— Это ваш человек? — спросил британец.
Райли покосился на югослава, не зная, что сказать.
— Что произошло? — спросил он наконец.
Солдат, который привёл Маровича, толкнул его в спину, заставив встать на колени рядом со своими товарищами.
— Пусть скажет спасибо, что мы его не пристрелили, — бросил солдат. — Он вырубил троих наших ребят, прежде чем нам удалось его скрутить.
Марович широко осклабился.
— Так что вы делали в трюме? — продолжал допрос англичанин. — Что вы там искали?
— Искали? — переспросил Райли, притворившись удивлённым. — Мы ничего не искали, просто зашли посмотреть.
— Зашли посмотреть… — повторил Марч-Филлипс, изучая мыски ботинок. — Это все, что вы можете сказать?
— Да, это все, что мы можем сказать, — подтвердил Хадженс.
— Понятно… — он начал пощипывать свои жиденькие светлые усики. — В таком случае, я вправе считать вас диверсантами, незаконно проникшими на военный корабль её величества, и имею полное право всех четверых вышвырнуть за борт.
Если британский офицер ожидал бурных протестов или мольбы о пощаде, то он наверняка был весьма разочарован, поскольку никто из четверых не издал ни звука, а Марович к тому же по-прежнему улыбался.
— Вы не станете этого делать, — с вызовом заявил Хадженс. — Наше руководство знает, что мы на борту, и я уверен, вам не нужны осложнения между нашими странами. Или я не прав?
Марч-Филлипс встал перед американцем во весь рост, словно не замечая, что тот выше его более чем на десять сантиметров.
— Я могу сказать, что у вас случилась перестрелка с итальянцами, — угрожающе произнёс он, задрав подбородок, — и вас убили ещё до того, как мы успели вмешаться.
Хадженс пожал плечами.
— Вы и правда собираетесь это сделать? — холодно спросил он. — Расстрелять нас и бросить в море?
— Нет, если вы мне скажете, зачем пробрались на «Герцогиню» и проникли в отсек номер семь.
— Я уже сказал, что не могу ответить на этот вопрос, майор. Я, как и вы, лишь выполняю приказы.
— Приказы… — англичанин растягивал слова, словно пережёвывал их, как жевательную резинку. — Но ведь вы не военный. Как и никто из вас, — добавил он, обращаясь к Джеку и Марко. — А потому я имею полное право всех вас объявить шпионами. Вам известно, что делают со шпионами в военное время? — прошипел он.
— Оставьте ваши угрозы, майор, — вмешался Райли, собрав все своё высокомерие. — Если вы намерены выбросить нас за борт — бросайте. По крайней мере, тогда мы не умрём от скуки, слушая вашу болтовню.
Глаза Марч-Филлипса превратились в две узкие щёлки, словно лезвия двух кинжалов.
— Значит, вы не верите, что я могу это сделать? — осведомился он. — А вы? — спросил он у Джека, повернувшись к нему. — Вы тоже думаете, что я шучу?
Глупо улыбнувшись, галисиец развёл руками и покачал головой.
— Я думать… Я плохо говорить на ваш язык, — признался он.
Человек, отвечающий за операцию «Почтальон», грохнул кулаком по столу. Ходившие о капитане Гасе Марч-Филлипсе легенды как о раздражительном и вечно сердитом типе, несомненно имели под собой веские основания.