— Конечно, нет. Мне тоже уже пора идти. Адьос! — Кайла развернулась на скамье и вприпрыжку встала на ноги. Чёрные тяжёлые ботинки с толстой грубой подошвой идеально сочетались с её штанами, придавая образу стиль хулигана, бунтаря. Мне нравится! Через секунды десять я осталась стоять одна, наблюдая, как темноволосая направляется к выходу со двора.
Пожевав немного нижнюю губу, я сказала себе, что пора идти, и, как только хотела развернуться, на мое плечо легла чья-то рука. Я вздрогнула, потому что задумалась и совсем не была в этом месте. Я вспомнила субботний вечер, который поставил жирную точку в отношениях с Блейком Картером.
Вернувшись домой тем вечером, я сразу же убежала в свою комнату и закрыла дверь на ключ, чтобы никто не мог меня побеспокоить. Уткнулась в подушку и заревела, пытаясь отпустить всю негативную энергию, что была собрана, пока я покидала тот злосчастный дом. Успокоилась я небыстро; в комнату несколько раз стучались родители, мама пыталась со мной поговорить, узнать, что произошло. Но, из-за подросткового максимализма, я крикнула, чтобы меня оставили в покое. Мне было необходимо побыть наедине со своими мыслями и думать, что будет дальше. Но подумать я не успела: через полчаса веки стали тяжелеть, и я уснула крепким сном.
В воскресенье солнце уже не радовало меня, как это было несколько дней назад. Поднять веки было сложно: из-за слез, которые я вчера пролила, опухли глаза, и поэтому я была сама не похожа на себя. Целый час я пролежала в кровати, уставившись в потолок.
Оказывается, зарядка на телефоне села, и поэтому до меня никто не мог дозвониться. Все звонки уходили на голосовую почту.
Целый день я сидела дома и нагружала себя работой, чтобы отвлечь себя от мысли о каком-то брюнете с серыми глазами.
— Ну что, подготовилась к уроку, мисс Харрис? — Джеффри положил свою руку на плечо и, обняв, повёл внутрь здания, куда уже шли и остальные ученики старшей школы. Стены казались очень яркими из-за солнца. — Слова одни скрывают часто слова другие. Ну как тебе?
— Это Шекспир, Джеффри, — грустно улыбнулась. Мне никому не хотелось показывать, что я чувствую на самом деле. Для всех я должна была выглядеть счастливой, радостной, показывать остальным, что дела у меня отличны и нет никакого повода грустить. Человек — существо такое, которому хорошо видеть рядом с собой человека с хорошим настроением, не имеющего проблем, потому что только от такого мы можем получать положительную энергию. Но когда в последнее время на человека наваливается много всего, друзья резко перестают быть друзьями, остаются лишь единицы.
Блондин поправил солнечные очки на футболке и взглянул на меня. Я сделала вид, что с интересом рассматриваю плакаты, которые повесили в знак протеста от пластика. Хлои устроила неделю сбора этого материала, которого разлагается целый век и которого так много в нашем зеленом мире.
— С тобой все хорошо?
Этот вопрос заставляет меня повернуть голову в его сторону и растеряться.
Уверенно ответь ему, и все будет хорошо.
— Да, все отлично, — усмехнулась я. — Переживаю из-за проекта по литературе.
— Вот ты всегда переживаешь, а потом самой лучшей работой оказывается твоя, — пробубнил блондин, поворачивая нас на лестничную площадку. — Ты не знаешь, что случилось с Блейком?
— Нет, — слишком резко отвечаю я, тем самым заставив Джеффри усомниться в моих словах. — То есть… не знаю, я же здесь с тобой, Джефф.
Дни шли очень медленно, даже медленнее, чем ленивый жирный кот, объевшийся остатками мяса. В среду, когда на уроке химии мы выполняли лабораторную, Блейк сидел с Нэнси (черноволосая девушка, с которой мы не виделись с кастинга в группу поддержки), которая в который раз «случайно» задевала его руку, после чего смеялась от своей неуклюжести. Как только учитель отвернулся, девушке вдруг понадобилась ручка парня, у неё же она опять «случайно» закончилась. И все эти «случайно», похоже, никак не напрягали Картера, он даже ей улыбался, обнажая белоснежные зубы. Когда-то эта улыбка была подарена только мне.
Мне же посчастливилось работать в паре с Заком Грином, с которым у меня был небольшой конфликт ещё в начале года. Парень с каштановыми волосами вечно издевался надо мной: то ему мой почерк не нравится, и просит переписать всю работу, то, видите ли, я плохо смешиваю реактивы, и поэтому не так ярко выражены все наши процессы в пробирках. И каждый раз я готова была уже ударить тяжелой книгой по голове парня, но, успокоившись, понимала, что это его проблемы, что он вечно недоволен чем-то.