И теперь нас стало девять человек. И наше приключение приняло характер похода.
24 глава. Наша роль в жизни других.
Все начало рушиться. Но никто этого не замечал
Обидеть человека легко: словом, поступком. Мы часто не задумываемся о том, что какой-то короткой фразой можем ранить чувства другого, говоря, что это всего лишь пустяк.
В понедельник, когда мы пошли в школу после праздничных выходных, нас встретила неожиданная новость: мистер Коулман написал заявление об уходе и теперь пытаются уговорить какого-то бывшего учителя литературы, когда-то преподавшего в старшей школе, вернуться и заменить молодого человека. Человека, который сразу после возвращения из поездки достал листок бумаги и ручку и написал заявление об увольнении по собственному желанию. С того самого вечера, когда мы с друзьями решили устроить на свои пятые точки приключения, я не разговаривала с Тео. Мы не обмолвились ни одним приветствием даже на следующее утро, когда всем, кто отдыхал в гостинице, надо было быстро собраться и сдать свои номера. Тогда он был похож на ту тёмную тучу, которая пугает людей, но быстро рассеивается. Так же и мистер Коулман. Ходил, ходил как грозная тучка, так и пропал. Осталась только размашистая подпись чёрной ручкой на белом листе бумаги.
Как только мы с Блейком остановились на его машине на парковке, то к нам сразу подбежала Хлои, до тех пор стоявшая рядом с грузовиком Ника Фридериксона. Блондин поплёлся за девушкой, быстро бежавшей в белых сапогах на высоком каблуке. Ярко-красный берет выделялся в толпе учеников, которые одевались в основном в тёмные цвета куртки и пальто. А светло-бежевое тёплое пальто было распахнуто и открывало вид на синее платье.
Подбежав и быстро обняв меня, она кивнула брюнету и снова посмотрела на меня:
— Ты уже слышала, что мистер Коулман уволился?
— Подожди… что? — мне показалось, что я ослышалась. И в неверии оглянулась на Картера, который стоял возле меня и наблюдал за мной. Его челюсть была напряжена. Но его лицо оставалось безразличным. — Как уволился?
Я не могла поверить, что Тео — учитель литературы — на самом деле говорил правду в тот вечер в маленьком Нокасио. В местной забегаловке он говорил мне истину, о которой я думала как «способ привлечь к себе внимание».
— Директор предупредил нас, что литературы не будет. Они срочно ищут мистеру Коулману замену. Никто не знает, что заставило его совершить этот неожиданный поступок, — блондинка пожала плечами и, сделав паузу, посмотрела на Ника с улыбкой. — Кстати, мы сегодня идём на свидание.
— Поздравляю, — обняла подругу и ударила кулаком о плечо спортсмена. — Куда идёте?
— Энни, пойдём, поговорим без этих ушей, — Хлои указала на двух парней, что стояли рядом с нами. Блейк потянулся ко мне, чтобы оставить поцелуй на губах, но я быстро повернула голову, проставив для тёплого поцелуя щеку. Парень недовольно застонал. Он вёл себя как мальчишка в этой объемной красной куртке. Его мама с утра заставила надеть её, потому что по телевизору обещали заморозки, но как всегда прогноз погоды ошибся; на улице было не так уж и холодно. — Пошли-пошли.
Отойдя немного от машины Блейка, девушка резко повернулась ко мне, чуть ли не идя к школьному крыльцу спиной:
— А теперь рассказывай, что случилось тогда в том местном ресторанчике.
— Ничего не произошло тогда, — я отвела взгляд и начала считать ступеньки, когда поднималась по лестнице. На крыльце уже стояло несколько человек, самых крепких, когда в начале учебного года была чуть ли не вся школа. Остановившись, я повернула голову и оглянулась на Блейка, который до сих пор стоял у своей машины и провожал меня своим взглядом. Ник Фридериксон в компании Джеффри, который приехал несколько минут назад, весело обсуждали, но брюнета это никак не волновало: он смотрел только на меня. Я слегла улыбнулась и, когда он улыбнулся в ответ, повернулась обратно к Хлои, которая угрожала мне своей новой сумкой, если я не расскажу, что было тогда, в том небольшом приключению в маленьком городке.
Мне стало сразу некомфортно в присутствии мистера Коулмана, потому что нередко он оказывал мне знаки внимания, которые были вовсе неуместны в таких отношениях как «ученик-учитель». А было некомфортно вдвойне, потому что Блейк был рядом и он давно знал о намерениях учителя литературы. Он тоже был не в восторге от такой новости, но все же сдерживался и как можно чаще прикрывал меня от взглядов Тео.