– Ты же раньше не курил, – удивилась я.
– И сейчас не курю, так, балуюсь, – Леня неловко стряхнул пепел в маленькую, со всех сторон отколотую пепельницу в виде ракушки, – я и не пью, так, в крайних случаях. Так, как газета-то называется?
– «Непознанный мир», – скорбно вздохнула я, – мы ее называем «Неопознанный труп». Сколько я там лет корячусь, только сейчас подвернулась возможность хоть какие-то деньги заработать и то… – я в сердцах залпом махнула шампанское.
Леня молча ждал продолжения, и я вывалила все, и про разбитые надежды, которые я возлагала на рецензию, и про жуткую книгу, и про…
– А книга здесь? У тебя?
– Да, где ж ей быть.
– Можно посмотреть?
– Да ради бога!
Я принесла книжный кирпич и грохнула его перед Леней.
– На! Печатают всякий бред собачий, а талантливым людям не протиснуться, не пробиться. Все дырки денежные мешки законопатили!
– И что, эта книга действительно такая ужасная? – Леня, не торопясь, перелистывал страницы.
– Да! Автору надо было заняться чем угодно, только не литературой! Пусть бы выпендривался как-нибудь по-другому, например, пошел бы в певцы! Наша многострадальная эстрада и такое вынесет. Но, зачем же в литературу? В святое!
– Все понятно, – Лена захлопнул книгу, – значит, больше писать не буду.
– Ты-то здесь причем?
– При всем, – он улыбнулся, – эту книгу я написал.
– Ладно смеяться, – я продолжала кипеть яростью благородной. Тогда Леня раскрыл обложку и поднес титульный лист с фотографией к своему лицу. Я застыла.
– Но… твоя фамилия не Леонов, – жалко пролепетала я, – и зовут тебя не Лев…
– Лев Леонов – мой литературный псевдоним. – Хорошо, что ты мне все популярно расписала, а то ни от кого правды не дождешься, спасибо, Сена.
– Не за что, – буркнула я, не зная, куда себя девать, куда провалиться.
– Я серьезно благодарен тебе, хуже было бы, если б я продолжал писать, думая, что у меня есть талант. И меня бы печатали, естественно, исключительно за мои же собственные деньги. Пустая трата времени и сил. А, ты ее всю прочитала? – Леня положил злополучную книгу на стол.
– Нет, меня хватило снов на двадцать с небольшим.
– И тебе действительно так сильно не нравиться? – в голосе Лени прозвучала едва заметная грустинка, и я чуть было не пошла на попятную.
– Нет, не нравиться, – отступать не куда, позади – Москва, – мне это совсем не нравится, ты уж прости.
– Понятно… Да ну и черт с ней! Мне она самому не нравится! Просто хотелось попробовать себя в чем-то совершенно новом, копнуть и сразу же наткнуться на талант, как на горшок с золотом! – он усмехнулся. – На горшок я, допустим, наткнулся, но он оказался с другим содержимым. Забудем про эту макулатуру.
Он бросил книгу под стол и наполнил бокалы шампанским.
– За тебя, Сеночка, за моего самого искреннего и любимого друга.
Выпили и от сердца у меня немного отлегло, по крайней мере, пропало стойкое ощущение, что я все гублю и порчу на корню.
За непринужденной беседой и вкусной едой, мы быстро прикончили бутылку, и Леня вскрыл вторую. Мое настроение было уже почти на высоте Эйфелевой башни и я подумала, что помимо свадеб случаются еще и разводы… И тут же устыдилась собственных подленьких планов насчет Лёни.
– Эх, – я прикурила очередную сигарету, – а я ведь два месяца как курить бросила. Но, при такой-то жизни и не хочешь – закуришь. Ты только не подумай, что я жалуюсь. Упаси бог! А ты чем занимаешься, Леня?
– У, чем я только не занимаюсь. У меня сеть магазинов оргтехники, а так же небольшая фармацевтическая фирма, занимаемся поставками медикаментов, в основном витаминов из штатов…
– Вам уборщицы не нужны? – мрачно перебила я. – Могу еще ночным сторожем.
Леня помолчал пару секунд, внимательно глядя на меня, потом произнес:
– Сена, неужели все так плохо?
– Да… – ответ получился полузадушенным, потому что я усиленно боролась с подступающими к горлу слезами.
– Почему ты не уйдешь из своей трупной газеты? Ты же талантливый человек, давно нашла бы нормальное место.
– Ага! Самородок без образования! Было бы кому меня протолкнуть, может и получилось чего, а так… Хоть с голоду не умираю и то хорошо.
Я ненавидела себя все больше и больше с каждой минутой, с каждым произнесенным словом. Можно было представить, как же осточертели богатому Лене такие жалкие попрошайки вроде меня. Со всех сторон выходило, что мне от него надо денег, работы, всего сразу! А чего ради он должен мне это все предоставлять? Я бы на его месте положила бы на стол пять долларов на опохмел после шампанского, пожелала бы счастья в личной жизни и отправилась домой, к американской жене, чтобы вечерком, за ужином из лобстеров, сказать с улыбкой: «Помнишь, дарлинг, я рассказывал тебе об одной девице с оригинальным именем? Ну, так еще река в Париже называется. Так вот, я ее сегодня встретил. Да, да! Не поверишь, но это так. Пять лет назад я был для нее недостаточно хорош, и она меня бросила. Дарлинг, ты бы видела это жалкое зрелище! Она живет в собачей конуре, ходит в собачьем тулупе, питается собачьими костями…»
– Сена, ты меня слышишь?
Я так глубоко прониклась мною же вымышленным монологом Лени, что совсем отключилась от реального мира.
– Прости, я задумалась, что ты сказал?
– Я уже битый час рассуждаю о том, как же тебе помочь, подбираю различные варианты…
– И как? – в моем желудке всколыхнулась надежда и закачалась на солнечных волнах французского шампанского.
– Хочется найти что-нибудь максимально подходящее, – Леня задумчиво вертел в пальцах шампанскую пробку, – чтобы эта работа была в первую очередь тебе интересна, ну и естественно хорошо оплачивалась.
– Я сплю и вижу сон. Такого просто не может быть! – рассказывать Лене про свое бесконечное нытье на тему нищеты, коему я предавалась в последний месяц, мне, почему-то не хотелось.
Зазвонил телефон. Его резкий, истеричный грохот-звон всегда действовал на меня как электрический разряд, но сделать звук потише было невозможно – колесико, отвечавшее за шумовые эффекты было давно сломано. Поэтому от кошмарных звуков, прорезавших лиричную тишину, я так подпрыгнула, что едва не опрокинула стол со всем банкетом. Помчавшись в комнату, я схватила трубку и рявкнула:
– Да!
– Это Влад, – сразу же отрекомендовалась трубка. – Слушай, Сена, что там насчет какой-то рецензии? Все в лихорадке и толком ничего не говорят…
– Какая может быть рецензия, – радостно икнула я, надо же, и не заметила, как напилась! – Есть в жизни вещи поважнее!
– Ты напилась что ли? С утра?
– Уже день! Да, я пью шампанское с владельцем фармацепти… фармацефти… ческой фирмы, – выдала я слегка заплетающимся языком.
– Сена!
– Влад, успокойся, со мной все нормально, я не сбрендила, просто встретила старого друга, который кое-чего добился в этой жизни и мы празднуем встречу. Вот и все, никакого криминала.
– А, ну ладно, – успокоился Влад. – Я тогда попозже позвоню, счастливо.
– Пока.
Я повесила трубку и вернулась на кухню. Леонид снова курил, задумчиво глядя в загаженное с уличной стороны окно.
– Кажется, я кое-что придумал, – неторопливо произнес Леня, и мое сердце запрыгало теннисным мячиком.
– Я собираюсь открывать свое собственное небольшое издательство с филиалом в Бруклине, хочу выводить молодых талантливых авторов на зарубежную арену, пусть знают, что у нас есть не только Эдичка Лимонов, а десятки на самом деле одаренных писателей. На сумасшедшую прибыль не рассчитываю, ставить на не раскрученные имена может быть и вовсе провально, но я хочу это сделать. При отборе рукописей мне будет трудно полагаться на свой литературный вкус, поэтому буду полагаться на твой. Разумеется, не ты одна будешь этим заниматься, я возьму спецов в детективном, в фантастическом и во многих других жанрах. Люди должны быть объективными и не боящимися предлагать к публикации ни на что не похожие вещи – возможно, именно они и станут литературным открытием.