В СССР Манфред Штерн вернулся в печально памятном 1937 году. В 1938-м он был репрессирован и умер в 1954 году в лагере на станции Сосновка.
Глава 3
В группе Рихарда Зорге
Переезд до места назначения супругам Гамбургер не оплатили, несмотря на то, что это было общим правилом при выезде на работу за границу. Объяснялось это тем, что договор о найме вступал в силу только после длительного испытательного срока. Все бумаги подписывались в Шанхае. Все их сбережения уходили на дорогу. В Китае Рольф и Урсула оставались фактически без гроша. В любой момент все могло сорваться, а у них не оставалось денег даже на обратную дорогу.
И все же они уехали. В июле 1930 года они добрались до Москвы, а оттуда транссибирский экспресс домчал их до восточной границы Советского Союза. Конечно же, ехали они не первым классом, в целях экономии питаясь супом, который разогревали на маленькой спиртовке. «Кроме того, у нас был хлеб, копченая колбаса и сало». Паек эмигрантов.
Ехали они долго. Урсула играла с Рольфом в шахматы, любовалась пролетающими за окном пейзажами. Суровая красота Урала, затерянных в Сибири городов, озеро Байкал, березовые леса и бескрайняя тайга очаровали молодую женщину. Каждую остановку в пути она воспринимала с восторгом. «Как-то мы два часа простояли на лесной опушке. Ступени вагона были слишком высоки, чтобы спуститься на землю, однако все жаждали движения и свежего воздуха. Из всех вагонов повыпрыгивали мужчины, женщин они подхватывали на руки. Кто-то играл на губной гармонике, начались танцы. Мы смотрели на все это и тоже начали танцевать…». Но вот позади граница СССР, Манчжурия и Чанчун. Супруги доехали до Дайрена, а оттуда пароходом отправились в Шанхай.
Это было совсем непохоже на Германию. Уже в порту Урсула поняла, как благополучна была их разоренная войной страна. С первых шагов она столкнулась с ужасающей нищетой. По узким мосткам шли грузчики с тяжелыми ношами, пот струился по их голым спинам, на шее, лбу и ногах проступали разбухшие вены. Пароход, на котором плыли молодожены, окружили джонки, битком набитые калеками, инвалидами, больными детьми, и все протягивали руки, прося милостыню. Урсула сошла на пристань, потрясенная до глубины души.
На набережной их ждал Гельмут. Ярким контрастом с окружающей убогостью и нищетой смотрелись он, в светлом полотняном костюме и тропическом шлеме, и его элегантная жена с огромным букетом цветов.
Дом Войдтов произвел большое впечатление на Урсулу. Так она еще не жила. Слуга-китаец в белых перчатках, подававший гостям прохладительные напитки, просторные комнаты, восхитительные цветы… Такая роскошь была незнакома девушке, выросшей в небогатой семье.
Первая ночь на новом месте. Влажность, жара, москиты, облепившие сетку кровати… Но эти неудобства не пугали Урсулу; утомленная путешествием, она крепко заснула.
Началась новая жизнь супругов. Иностранцы в Шанхае, которых было около миллиона, проживали в специальных районах, пользующихся правом экстерриториальности и не подчинявшихся местным законам. В «Международном сеттльменте» и во «Французской концессии» были собственные власти с собственной полицией. Общались иностранцы почти исключительно друг с другом. Рольфа утвердили на должность, он занял видное положение, благодаря чему последовали многочисленные приглашения в гости. Урсулу навещали дамы, ожидавшие ответных визитов. Окружающий мир, «светское» общество, в котором она очутилась, вызывали у молодой женщины отвращение. Она возненавидела бесконечные визиты, приемы, на которых следовало себя вести согласно правилам этикета, непременные партии в бридж или новомодную игру «вегольф» …
При всем отвращении к такой жизни Урсула не противилась ей, понимая, что это необходимо. «Если я, как коммунистка, хочу начать нелегальную работу, то внешне буржуазный характер жизни служил бы надежным прикрытием», — думала она, ожидая известий от партии. В письмах домой Урсула описывала Шанхай как «скучный город» для тех, кто привык к труду. В доме Войдтов всю работу выполняли слуги — бой-слуга, повар и кули. Кроме вынужденного безделья, страдания доставляла чудовищная жара, сковывающая свободу движений — неприятная особенность местного климата. «Это не палящая жара, а влажная. Потеешь просто фантастически — пот не проступает каплями, а просто течет по тебе», — писала Урсула.