И вот Томас вновь попал в переплет, из которого выбраться будет сложно. А ведь это был всего второй день учебы. И вот ему уже перекрывали дорогу в единственное место, где лежала его душа – футбол. Эмили была в гневе.
Прежде чем между ними началась драка, она зашла за шкафчик, и исчезла из видимости надоедливой толпы придурков. Тем временем Томас намеревался что-то сделать.
Третья часть
Томас попал в переплет не по своей вине. В действительности он никогда никому не желал зла, даже если кто-то явно переходил ему дорогу или мешал нормальной жизни. Издевательства терпеть тяжело, но ещё хуже присоединяться к ним и делать людям больно. С пришествием силы ответственность за свои деяния стала лишь тяжелее, хотя, казалось бы, что не так?
Перед ним стоял нагло усмехающийся Льюис, который ни с того, ни с чего начал с ним перепалку. Причина была ясна, дело не в футболе или личных достижениях – просто Томас нечаянно загляделся… черт! Те девицы преследовали его к в дурном сне! Кэрол и Сьюзи, до ужаса красивые, кхм (он боялся этого слова, но «сексуальные») девушки. И, как назло, одна из них оказалась девушкой Льюиса!
«Чёрт, чёрт, чёрт! Вот влип!», – Томас был склонен к панике, произрастающей из собственной неуверенности.
Игра в футбол закалила его дух, но в любовных играх он был чайником низкого класса. Да куда там! Он то и девушку, (кроме сестры и матери) толком не держал за руку! И от того вся его уверенность в себе (точнее, её осколки) вечно развеивалась по ветру в присутствии прекрасного пола. А теперь! Взгляни! Их тут толпа! Любопытные взгляды прожигали его насквозь, а усмешки, ох эти усмешки! Дьявольские улыбки, смысл которых такому неофиту раскусить не под силу и вовсе! И от того их красота этих улыбок и, возможно, заинтересованность казались ему ничем иным как ядом, переполненным желчью. Они душили его одним присутствием, давили и смущали.
И все же Томас был мужчиной, который обладал не только силой, но и духом однажды капитана команды по футболу в своей школе. Это держало его, да. Футбол приводил его к победе. Он был лидером, но ещё слишком зеленым, чтобы трубить это во всеуслышанье, как это делал Льюис, который толкнул его вновь. Опять прямо к стене.
Томаса это бесило, но как поступить правильно? Ударить его? Толкнуть в ответ? Как об этом подумают другие? Посчитают его трусом и слабаком, если он не ответит, а если ответит, то получит неодобрение, раз он ответит любимчику Льюису? Страх сковал его, и все же Томас устал терпеть унижение из раза в раз.
Отец хотел видеть его в роли злодея. Пора показать себя таким.
Льюис толкнул его вновь, но Томас перехватил удар и бросил неуверенный взгляд на растерянную ухмылку Люиса (уже не такой уверенный, как раньше, да, засранец?). Его растерянность придала Томасу уверенности, но рука в непривычке замерла, показавшись такой тяжелой…
– О, смотрите, придурок начал защищаться, – хихикала одна из толстых подруг Кэрол.
Томасу было нелегко.
– Я не хочу драки, – сказал он. – Давай оставим это и просто разойдемся.
– Ну уж нет, говнюк. Думаешь, смотрел на мою бабу и уйдешь довольный?
Голос Льюиса дрожал и сквозил неуверенность, но оба знали, что, раззадорив толпу они подписали себе приговор. Льюис уйдет победителем в драке, либо трусливо отступит, затеяв весь сыр бор да ещё и перед Кэрол! Да ни за что в жизни он не опустится перед таким ничтожеством как Томас! Так началась драка, в которой первым пошел Льюис.
Чувство страха всегда сильнее перед первым ударом, а дальше все расплывается в глазах, и ты как будто в тумане. Удар Люиса прошел мимо, а затем… его ноги заплелись, и он повалился на спину как дурак. Облегчение было бы уместным, но Томас лишь замер, не веря в происходящее, когда как остальные разразились заразными смехом. Неуверенность Томаса была так сильна, что невольно он подхватил чужой смех и неловко спохватился, когда глаза Льюиса налились гневом. Облегчением даже не пахло, но назревали серьезные проблемы.
– Чего ты сидишь, вставай! – кричала Кэрол.
Вставь слова мешали усмешки и шепот даже лучших друзей. Томас растерянно сжимал кулаки, но лучший выход показался ему не сразу – выйти из окружившей его толпы пока не поздно. Шаг в сторону, и друг Льюиса, Скотт, оттолкнул его обратно.
– Эй, ты куда? – усмехнулся Скотт. – Уже решил сбежать, сосунок Томми?!