– Стой, – Уол вскочил со стула. – Если тебе нужна кровь, я могу предложить тебе любого зверя на твой вкус.
Тефнут посмеялась.
– Зверя? Думаешь, хранительницу амулета бессмертия удовлетворит кровь свиньи? Если ты думаешь, что я буду подобно тебе пресмыкаться перед другими из «вежливости», не лезь в мою голову. Не утомляй меня.
– Современном мире люди живут так, Тефнут. Или великие хранительницы амулета не способны вести себя цивилизованно?
Из-под одежды Тефнут показались земли, которые обвили её плоть и угрожающе зашипели в сторону Уола. Тефнут погладила одну из них по голове.
– Что-ж, в таком случае предложи мне свою кровь, защитник людей, ой, погоди-те ка, – Тефнут встала со стола и медленно приблизилась к Уолу, который не отрывался от вьющихся змей. Тефнут взяла его за подбородок. – Неужели и герой проголодался?
Уол убрал руку Тефнут с тяжелым придыханием. Самое нахождение подле неё серьезно давило на неё, будто… он даже не хотел об этом думать.
– Я не могу доверять тебе свою кровь, кто знает, что ты со мной сделаешь.
– Брось эти глупости, я не заинтересована в твоей смерти… сейчас, – улыбнулась она, развернувшись к нему спиной и направляясь к выходу.
Уол схватил Тефнут за руку, и в тот же момент змеи обвили его руку и укусили. Холодный взгляд Тефнут опустился на его руку.
– Прочный.
– Похоже, попробовать мою кровь на вкус у тебя не выйдет.
– Не убедишься пока не попробуешь.
Тефнут накрыл песочный вихрь, и она исчезла. Уол с тяжелым дыханием опустил голову и взъерошил волосы.
– Что это только что было?
***
– Ты хочешь пойти домой пешком? – Эми выгнула бровь. – Что на тебя нашло?
– Просто так, – сказал Томас. – Хочу подышать свежим воздухом перед тем, как попаду в душное помещение.
– Оу, узнаю это лицо страдальца, который не поделил косточку с папой. Что стряслось?
От проницательности Эми шли мурашки, но Томас привык к прямолинейным атакам сестры. Он сжал ладонь и вздохнул.
– Иногда мне кажется, что ты должна была родиться парнем, а не я, – сказал он.
– Не говори глупостей. – отрезала Эми, показывая шаферу ожидать их, и обошла брата со стороны, смиряя его усталым взглядом. – Знаешь ли, я очень довольна своим положением и не хотела бы становиться парнем только из-за привычных суждений таких наивных придурков, как ты.
Томас нахмурился, теряясь в догадках, что могло заставить Эми выйти из себя. Его слова должны были стать комплиментом, но она скомкала и выкинула его, предусмотрительно покрыв слюнями.
– Много же у тебя проблем из-за меня, я вижу. Ты просто не знаешь, насколько тебе повезло, что ты находишься не на моем месте.
– О, да ну? И почему же? Тебе так не нравится быть любимчиком отца?
– Может и не нравится.
Эмили ударила Томаса по щеке. Он удивленно раскрыл глаза.
– За что?
– Кто знает, ты просто меня взбесил. Я устала.
Эми села в машине и хмуро уставилась в телефон. Томас надеялся, что между ними ещё завяжется разговор, но машина уехала прежде, чем он успел вставить слово. И его сковало чувство вины.
«Наверное, зря я так. Для неё это больная тема», – Томас взъерошил волосы с грустной миной.
– Веду себя как эгоистичный придурок. Похоже, это семейное.
Томас побрел по дорогам, заглянул в парк и наблюдал за кучей народа, которая передвигалась вдоль широких дорог, покрытых треугольными плитками. Здесь были старики, дети и парочки, и среди них он был один. Это удручало его и вводило в тоску, но Томас находил это закономерной расплатой за свое поведение.
Дома его ждал серьезный разговор с отцом, на который у него никак не хватало сил. Завтра игра с парнями в футбол, знакомство с командой и… Сьюз, такая яркая и красивая, добрая. О её положительных качествах Томас мог рассуждать целую вечность, теряя голову. Пожалуй, она бодрила его и вдохновляла жить. И вот окружающие его люди казались уже не такими важными, а желания увидеть следующий день усиливалось.
«Может быть, уснуть сегодня пораньше? Нет, сначала разговор с отцом. Но что я ему скажу? Мне не нравятся твои методы, старик! Я хочу, чтобы мы спасли тех, кто пропал там? Та женщина опасна», – мысли путались.
Томас сел на лавочку в сокрушительном поражении перед собственным отцом, хотя разговор ещё не начался. Эдвард разнесет его в пух и прах, стоит только произнести бессвязные предложения или запнуться на полуслове – он тут же подловит его, и конец. Ком в горле, невозможность собраться, суровые глаза, полные непонимания и, что хуже всего, осуждения от собственного отца. Нелегко.
Когда твой кумир превращается в злодея жить становится намного сложнее. Когда в попытках понять и поддержать его ты разочаровываешься в нём, или в его методах, все усложняется.