— Там пара коробок. Ну, или штук шесть, не помню. — Сказала, усаживаясь на пассажирское сидение в синий «KIA Rio» Егора.
— Да без проблем, — бодро отозвался он, заводя мотор. — Помогу.
Пятьдесят грамм коньяка выветрились вместе с головной болью за два часа душевных разговоров и обменом мнений по нашим текущим делам. Неловкость же от нечаянно выказанной мне Луневым симпатии и неприкрытого ужаса в моих глазах в качестве реакции на нее, никуда не исчезла. Теперь мне очень хотелось сгладить этот момент, но не было ясно, каким образом. Сам же коллега предпочитал вернуться в колею непринужденного дружеского общения и ничем не выказывать больше своего разочарования от воспоминаний о том, как я вдруг опешила от произнесенных им слов.
— На светофоре направо, — махнула рукой Егору, одновременно разговаривая с экспертом нашей лаборатории по телефону, когда вдруг замерла то ли от увиденного, то ли от услышанного в трубке. — Стой-стой! Давай за ним!
— За кем?
— Вот за этой машиной!
Немного не обдуманно, но это было первой реакцией на мелькнувшее авто Альберта, вильнувшее на перекрестке вправо. Лунев послушно направил автомобиль следом.
— Хорошо, поняла вас, спасибо, — ответила эксперту и нажала «отбой».
— Что случилось-то? — Пробормотал Егор, держась немного позади белого «Nissan Qashqai». — Кто это? За кем мы едем?
— Просто езжай, — попросила тихо.
Мне нужно было проверить, верна ли догадка, и не показалось ли мне то, что показалось.
— Останови здесь.
— Прямо здесь? — Спросил Егор, притормаживая, чуть не доехав до моего дома.
— Да, — ответила коротко и замерла, вперившись взглядом в белый автомобиль, остановившийся у самых ворот.
— Ты же хотела съездить к маме, забрать вещи?
— Мы и так приехали к маме. — Процедила сквозь зубы, не отрывая взгляда от водителя, вышедшего, чтобы открыть пассажирскую дверь. — Так сказать, объединили оба дела в единое производство.
— Подожди, — вытянул шею Лунев. — Это ж… твой Альберт.
— Совершенно верно, — произнесла, чувствуя рождающуюся в душе оглушающую пустоту.
— А кто это с ним? — Нахмурился Егор, пытаясь разглядеть выпорхнувшую из автомобиля блондинку в желтом платье.
— Моя сестра, — усмехнулась, кивая самой себе.
Вот же. Как все просто. Теперь был ясен ее вчерашний посыл. Молодец, Крис, четко сработано. Умничка.
— Это что получается? — Спросил Лунев и тут же присвистнул, увидев, как цепко притягивая к себе, девушка припадает к губам мужчины в долгом и страстном поцелуе.
— То и получается, — выдохнула, не в силах скрыть улыбку.
Альберт проводил мою сестру до двери, сел в автомобиль, коротко посигналил на прощание и отбыл в противоположную от нас сторону.
— Варь… — Жалостливо произнес Егор, поворачиваясь ко мне.
Внутри все горело. Мне совсем не нужна была ничья жалость. Моей ярости хватило бы сейчас, чтобы испепелить кого угодно одним только взглядом.
— Пошли, — кивнула другу головой, выбралась наружу и быстрым шагом пошла к дому.
— Подожди, Комарова, — он догнал меня в два счета и развернул к себе, — ты что собралась делать? Ты это… слышь… не нужно сгоряча!
Перехватила его руки и улыбнулась:
— Спокойно, Лунев. Я не умею скандалить. Все будет хорошо. Просто побудь со мной рядом, ладно?
Он неуверенно кивнул. Развернулась, выдохнула и пошла к калитке. Отворила своим ключом. Позвала еще раз:
— Пойдем.
— Иду, — догнав меня, ответил Егор.
Не чувствовала ничего, понимала, что земля уходит из-под ног, не собиралась ничего выяснять, просто хотела посмотреть в бесстыжие глаза.
Пусть живут, как хотят. Только не в моем доме.
Решительно толкнула дверь и вошла. Отдернула вниз жакет, поправила юбку, гордо подняла подбородок.
— Привет всем! — Почти пропела, обретая вдруг силу духа и ощутимую уверенность в себе.
Надо же, собрались в гостиной. Видимо, чтобы встретить с гулянки блудную дочь. Андрей уже с утра был при параде: серый свитер с брюками, на ногах мягкие кожаные домашние туфли. И все тот же холодный осуждающий взгляд, адресованный не кому иному, как мне. Мама выглядела привычно усталой, держалась немного поодаль, нервно теребя край водолазки, висящей на ее исхудавшем теле, словно на вешалке. Сестрица встретила меня во всеоружии: изящный поворот головы, невинные глаза испуганной лани — заранее приготовленная маска, не раз опробованная и так хорошо зарекомендовавшая себя в общении с родителями.