- Очнулся, гнида? Хорошо, очень, хорошо, - татарин со всей силы пнул его поддых. - Я не подарю тебе легкой смерти, как твоим потаскухам. Я изобью тебя до смерти и брошу умирать от голода в каком-нибудь гараже или подвале. И пока ты будешь там прохлаждаться, я вырою и обоссу тела твоей сестры и матери, а потом насру им в могилу и брошу там не закопанных.
Татарин с яростными и дикими криками злости стал наносить ему удары по голове ногой. Артур закрывался руками, но многие удары достигали цели. Очередной удар пришелся в виски, и его тело задрыгалось в конвульсиях. В голове все вертелось на бешеной скорости. Очертания перед глазами растягивались, расползались и множились... Спустя пару минут дрожь унялась.
- Дай мне телефон! - крикнул татарин и ненадолго отойдя, вернулся и нагнулся перед ним на корточки. Артура сразу же схватили сзади за волосы и задрали голову. - Ну что, Тарантино, кино говоришь, у тебя есть? Херня! Смотри какое есть у меня!
На экране смартфона стало воспроизводиться видео. На кадрах была видна эта же комната его квартиры.
- Когда я даю своим бойцами приказ, я требую доказательств его исполнения.
В голове все плыло, но Артур видел, как будто в компьютерной игре от третьего лица врываются в квартиру и убивают его мать, душат ее, а потом инсценируют повешение.
Артур начал задыхаться, его рвало, но выходить из желудка было нечему, только желчь и желудочный сок.
- Я вырву тебе ногти, затем вырежу тебе веки...
Татарин что-то говорил еще, но звук пропал. В голове звенело. Артур горько сожалел, что не прикончил этого ублюдка пока была возможность. Он возненавидел его настолько, что вся боль куда-то исчезла. Ему стало легко. Все тело начало зудеть так сильно, что этот невыносимый зуд доставлял ему наслаждение, ощущение эйфории, он снова задрожал, конечности затрясло, но на этот раз от экстаза. Каждой клеткой своего тела он внезапно ощутил яркий оргазм. Раскрыв глаза он видел как его руки снова раздвоились. Татарин все еще что-то вещал над ним, но он не слышал. Своей прозрачной, двоившейся рукой он схватил Тимербулатова за глотку и поднял к потолку. Татарин судорожно начал цепляться за свое горло, пытаясь разжать бестелесую невидимую для него кисть. Артур с огромным удовольствием вложил в действие всю свою ненависть и сомкнул до конца все пальцы бестелесой руки, которой он сейчас управлял как своей собственной. Шея Тимербулатова хрустнула и безвольно повисла. Артур со всей силы впечатал тело в пол. Удар был такой силы, что череп сплющило и наружу вытекла часть мозгов. Артур резко развернулся к своим оцепеневшим обидчикам сзади и двумя бестелесными руками схватился за их головы и сжал их черепа. Отвратительный хруст и сотни мелких брызг оросили его лицо. Он резко обернулся к остальным и встал. Ужас - это все что он видел в их глазах. Они боялись, они не понимали, они оцепенели от страха.
Артур пару секунд смотрел на незваных гостей сквозь длинные колыхающиеся на невидимом ветру длинные "шланги" идущие от бестелесых кистей. Не оставалось никаких сомнений, что свои вторые "руки" видел только он.
Еще один миг, и взрослые мужики с криком рванулись по узкому коридору к выходу. Двое даже побросали свои дубинки-шокеры на пол.
Оставаясь на месте, Артур своей бестелесой правой рукой схватил за шкирку последнего и с неимоверной силой бросил его себе за спину. Тело мужчины пробило головой двухкамерный стеклопакет и сорвало с нижней петли пластиковую дверь ведущую на балкон.
Артур рванул за убегавшими. Кто-то успел открыть замок и уже открывал дверь, как Артур протянул рукой и захлопнул дверь, второй рукой он закрыл замки и металлический засов.
Он хватал этих ублюдков за головы и швырял их то о стены, то об потолок, то об пол, то снова о стены. Он проделывал это снова и снова и сам для себя не заметил, как делает пассы руками, пытаясь повторить движения своих бестелесых конечностей. Когда он поймал себя на этом, то лишь отметил, что так просто удобнее.
А тела незнакомых гостей все поднимались и швырялись. Уже потолок и стены были измазаны кровью, а на полу растилались багровые лужи, но он все не мог успокоиться. Ему нравился звук противного хлюпанья. Он все еще был в ярости, он хотел большего. Ему было мало.