«Я думала, ты боец» - раздался голос Даши в голове Артура. – «А ты...»
«Что может один воин с голыми руками против целого войска?»
«У тебя не одна, а две пары рук, а это преимущество», - Даша нервно хихикнула и тут же сама подумала, что окажись они сейчас в окружении, то с удовольствием задрала бы руки, точнее руку, вверх и сдалась. Старинский или Филин, или Ольга с ребятами, они бы все равно пришли за ней рано или поздно. По крайней мере, они должны. В этом ей гораздо проще. Ей есть куда и к кому возвращаться. А еще где-то у нее есть живые родители. У Артура же не было ничего. Он даже больше не спрашивал ее кто она и откуда. Ему было уже все равно.
«Почему ты меня спас?»
«Ты странно замерла на месте после того как сказала, что кругом снайперы. Я просто тебя закрыл и хотел увести в укрытие... Разве как-то можно было поступить по-другому?»
Даша мысленно тяжело вздохнула.
«Их было пятеро. Я обезвредила четверых, последнего не успела. Когда я вошла в сознание пятого, то он уже спустил курок, я лишь увидела, как пуля пробивает наши тела... Получается, ты спас меня, и я обязана тебе жизнью. Я, наверное, должна была это сразу сказать, да как-то времени не было... Спасибо…»
Молчание. Даша чувствовала, что сознание парня не угасло, оно лишь тлело тусклым огоньком глубоко во тьме.
- Почему ты здесь? - слабым голосом спросил вслух Артур.
- Потому что ты особенный. Как и я. А такие как мы должны держаться вместе. Сначала я думала, что это телекинез, но потом увидела твоими глазами эти длинные болтающиеся как шланги руки... Давно это у тебя?
- После боя. Меня отправили в нокаут, а потом я очнулся, и руки стали словно двоиться пока не отрасли в то, что ты видела. Кстати...
Даша читала его мысли быстрее, чем он их строил, вот и сейчас она ответила, не дав ему закончить предложение:
- Тебя засняли на камеру, как ты всех расшвыривал у подъезда. Так мы тебя и заметили. И решили тебя спасти...
- Или убить... когда мы встретились, ты назвала меня убийцей.
- А кем считаешь себя ты?
Снова молчание.
- Язык силы - это универсальный язык на всех континентах. Даже больше, во всей вселенной. Когда заканчиваются слова, говорит сила - она убеждает, подавляет, подчиняет. Сила не говорит со слабыми. Хочешь, чтобы с тобой считались, чтобы тебя уважали - будь сильным. Слабых не будут даже слушать. Подчинят своей воли. Сильного всегда услышат. Так нам говорили, когда я только начал заниматься боксом. Моя сестренка всегда пафосно твердила, что большая сила есть большая ответственность и другую чепухню от Бэтмена.
- Вообще-то, это Человек-Паук.
- Что?
- Неважно, забудь.
- Она не любила человека-паука… Постоянно только Бэтмен и Супермен. Она говорила, что Супермен - это как Бог среди людей, потому что у него есть сила и он направляет ее во благо людей. А Бэтмен, это человек, и у него нет суперсилы, но он не раз бросал вызов Супермену. Она твердо была убеждена, что чтобы быть героем не обязательно иметь суперсилы. Может, я и убийца. Да не может... ты права... Я же убил всех этих людей. Они думали я слаб, они чувствовали свою силу. Их сила - это беззаконие и деньги, которыми они купили все. Все равны перед законом, да вот только одни постоянно равнее других. Тимербулатов мало того, что сбил насмерть мою сестру...
Даша зажмурилась от душевной душащей боли.
- Так и заставил всех говорить о том, что за рулем был не он. А когда моя мать нашла видеозапись и принесла ее следователю... то ночью к ней пришли, и ее не стало, точно так же как и этой записи. А обставили все как самоубийство. И знаешь, когда я держал пистолет и хотел выстрелить в Тимербулатова, я думал обо всем этом, я думал, что я готов, но оказалось, что убивать - это сложно. Это был как катарсис, очищение. Я одновременно почувствовал облегчение, что я не палач, а так же горечь от того, что я трус. Это чувство не терзало меня долго. Той же ночью они вломились ко мне домой и показали запись, как убивают мою мать, я не знаю, чтобы со мной стало, но я знаю кем я стал в тот момент. Мясником. Я убивал их, и мне нравилось, я получал наслаждение. Это была такая злость, которая невыносимо зудела у меня под кожей. Меня бесило, что они - это Боги, их суперсила - это деньги, и никто, ни одна душа не может им ничего противопоставить. Но у меня тоже была сила. И я мог им ответить, и ответил. Жаль только, что не добрался до главных лиц - начальника следствия и прокурора, продажные твари, которые покрывали весь этот беспредел, и Тимербулатова старшего - местного божка, криминального авторитета. И вот, они спустили на меня всех своих собак. Омон, менты, братки. И я один. Лежу, умираю с простреленной грудью в зеленом Матизе на заднем сиденье. Эпичная и бравая смерть настоящего воина! Мясника... не героя... Героем быть трудно. Прости сестренка... Я не герой... Обретя силы, я не спасал мир... не спас ни единого человека...