- Почему его сразу не задержали?
- Белов вышел из дома в тот момент, когда оттуда массово в панике выбегали другие жители. Его внешний вид среди всех остальных не вызвал подозрений. Потом мы его потеряли, и так как истинные причины взрыва были не установлены, мы не могли официально его объявить в розыск. Учитывая много необъяснимого и странного в заключении экспертов, ОПИ взяла расследование этого события под свой контроль. Мы незамедлительно выслали в Пензу оперативную группу. Филин лично ее возглавил. Уже 19 числа мы вышли на Белова и вступили с ним в контакт. Его психика была сильно травмирована. Нами было установлено, что причиной взрыва являлись потоки раскаленной плазмы, которую неизвестным и неустановленным нам образом генерирует его тело. Мною был отдан приказ о ликвидации Белова, однако Филин...
Сверлов издал тяжелый вздох.
- Я знал, но не хотел в это верить. Кто же еще может быть виноват в катастрофе подобных масштабов.
- Филин принял решение завербовать Белова и, пренебрегая моим приказом, перевел его в свой план Б. Однако, Белов совершил побег от группы и совершил взрыв на мосту. Агент Черных пыталась ему противостоять, но...
Генерал встал и посмотрел в окно. Стоя спиной к полковнику, он властным голосом потребовал:
- Продолжай.
- Что-то пошло не так...
Щедрин стоял вытянувшись по стойке смирно, покрывшись обильной крупной испариной.
- Вон с глаз моих!
- Так точно! - Щедрин по-воински развернулся через левое плечо и строевым шагом вышел из кабинета.
Сверлов знал, чем это все грозит обернуться. Эвакуация города миллионника. Бесчинство мародеров. Хаос. Паника. Головы полетят с плеч. А если еще и будут жертвы… Они никогда не отмоются.
Это все чертов Филин! – проносилось у него в голове. Это он ему мстит за прошлое! Что же сейчас будет…
Кабинет пронзила острая трель звонка стационарного телефона. На проводе был Старинский.
- Ну что, Петя… - голос товарища был уставшим и охрипшим. Видимо последние события сказались не лучшим образом на боевом товарище. Успел уже сорвать голос. А он видимо мало «наподдал» Щедрину. Сверлов даже об этом пожалел, ему было неудобно за свой несорванный голос перед товарищем, – насушил сухарей? Наигрались мы с тобой в шпиенов…
- Доложил? – мрачно спросил Сверлов.
- Как на духу. Сложно увиливать, когда ты прижат к стенке и задница в дыму. А дыма, без огня, сам знаешь… А с тебя все спрашивают, спрашивают и спрашивают… Ты же знаешь, объяснять бесполезно… Вызывают нас теперь с тобой наверх.
- Уже?
В трубке раздался смех почти сразу же перешедший в кашель курильщика.
- Да не дрейфь ты, повоюем еще. Дыма много, а огня пока не видно, авось и не увидят. Авось и мы с тобой не разглядим. Я верю в Филина, он справится. Знаю, знаю какого тебе об одной мысли о том, что все сейчас зависит от Иваныча. Все, хватит разговоров, бери все докУменты и пойдем раскрывать карты.
- Сколько у меня есть времени?
- Нисколько. Президент ждать не любит. А нашей явки он требует лично.
22 июля. 18-30 вечера.
Москва. Кремль.
Кабинет президента РФ.
Главнокомандующий был мрачен. Складки его лба становились все глубже. Руки, в которых была обычно сосредоточена судьба всей страны, перебирали документы в массивной папке.
- Почему мне не было доложено о создании подобного отдела? – президент исподлобья стрельнул глазами в сторону генерала ФСБ. Старинский держался нарочито спокойно. Демонстрировал выдержку и невозмутимость. Сверлов, сидевший напротив, как раз наоборот, с силой сжал руки так, что костяшки пальцев побелели, тем самым выдавая свое волнение. Старинский начал докладывать:
- Господин президент, когда исчез целый поселок, мы столкнулись с ситуацией, которая, мягко скажем, была из ряда вон выходящая. Когда все инструкции были соблюдены и не привели к разрешению, а наоборот, только все ухудшили, а я напомню, наши элитные разведывательные отряды пропали так же в никуда, нужны были нестандартные методы решения. Согласен, с нашей стороны данная находчивость была огромным риском. Мы с Петр Игнатьевичем поставили на это все: нашу карьеру, жизнь, свободу. Понимаете, это был настолько нетрадиционный метод решения… все равно что следователям по особо тяжким делам прибегать к услугам оккультизма или ясновидящих. У нас был выбор: либо ничего не делать и дальше впустую сливать доступные ресурсы, либо создать ОПИ. В прошлом, еще при Союзе, данная организация хорошо себя показала. Мы с Петр Игнатьевичем стояли у ее истоков. Сейчас практически нигде не найти о ней упоминаний, все что осталось, лишь отдаленно указывает на следы оставшиеся в истории. Поэтому мы боялись предавать ее огласке и документированию. Нас бы подняли на смех, не говоря уже об одобрении. Но мы в нее верили. Потому что мы знали, на что она способна. Организация…