Но сейчас, я зрю в корень вашей проблемы, Сверлов… - президент тяжело упустил руку на плечо генерала. Тот разжал, наконец, руки и положил ладони на столешницу. – Вы поставили у руля вашего корабля нестабильного капитана. И даже наличие ваших цепных псов в рубке капитана не избавляет нас от возможной надвигающейся катастрофы. Скажем прямо… Филин не ваш любимчик, как и вы не его любимый руководитель. Вы не знаете, что им движет, какие его настоящие мотивы. А не подведет ли он вас при удобном случае? Не отомстит ли, подставив вас, ваши погоны и заодно безопасность нашей страны под удар? И вот он, момент истины. Мы видим, что он вам неподконтролен, и что вы несостоятелен как командир. Ваши приказы для него пустой звук. Ни дисциплины. Ни субординации. И вы терпите все это, потому что никто и ничто не освободит вас от вашего тяжелого якоря на шее…
Президент чуть нагнулся вперед и заглянул в глаза генералу Сверлову.
- Вашего чувства вины… - президент похлопал Сверлова по плечу, вернулся к своему месту, и, встав позади своего черного кожаного кресла, сложил на верх спинки руки сомкнутые в замок.
- Вы оба поставили под удар нацбезопасность нашей страны. Под угрозой оказались жизни тысячи мирных граждан. Мы в одном маленьком шаге от катастрофы сравнимой разве что с аварией на Чернобыле. И все что мы можем сейчас… это доверить судьбу одного из самых крупных городов нашей страны какому-ту неподконтрольному майору Филину, в тот момент, когда никто не знает, что им движет… Поэтому я хочу чтобы вы знали, что движет мной. Если случится худшее, и взрыв произойдет, то вы можете забыть обо всех своих прежних заслугах. Вы будете немедленно разжалованы и уволены. Крайними окажетесь вы и все ваши подчиненные: от сержантов на КПП и ваших телефонистов-секретарей до ваших заместителей и всех, кто оказывал вам содействие. А лично вы, оба, отправитесь в тюрьму, такую же секретную, как и ваша чертова организация, где счет оставшейся жизни пойдет на недели.
- Господин президент, – Сверлов встал, развернувшись лицом к президенту. – то, что между мной и Филином – это наше личное. Я полностью несу ответственность за все его действия. Этого я с себя не снимаю. И при этом я голову даю на отсечение, что Сергей Иванович Филин не будет пользоваться ситуацией, да и еще катастрофой такого масштаба, да любого масштаба, для сведения счетов со мной. Да, он нестабилен, не всегда подконтролен. Его вольности иногда идут вразрез моим приказам, но я знаю, что он единственный, кто может все урегулировать.
- Но он же ее допустил, генерал! Если бы не он… - президент погрозил указательным пальцем.
- Я все понимаю, господин президент. Но так же и знаю, чем он руководствовался. Для него личный состав – это его все. Изначально, Максим Белов, как изложено у вас в докладе, проходил нашу вербовку. Мы вступили с ним в контакт, установили связь, но, к сожалению, не так быстро поняли, что он слишком опасен. У нас не было времени ни на тесты, ни на его изучение. Все что мы знаем, так это что его тело взрывается и выбрасывает потоки раскаленной плазмы, энергию, которую он генерирует и накапливает в себе. Свои выбросы при этом он не контролирует. Так же мы можем утверждать, что чем дольше он сдерживается, тем сильнее будет взрыв. Майор Филин докладывает, что в попытке обезоружить Белова, когда был подорван мост, они с агентом Черных случайно сильно ускорили этот процесс накопления и выброса энергии. Филин прекрасно понимает, что сейчас нет иного выхода кроме как ликвидировать Белова. На это и направлены сейчас все наши силы и средства. Надо понимать, что Белов - не террорист. Как только мы найдем его местонахождение…
- Господин президент… - тут уже встал со своего места Старинский. – Прошу заметить, что этот хаос посеяли не мы. Мы бы несомненно тихо и без лишнего шума ликвидировали опасность. Но Белов, как сознательный гражданин, явился в теле-радио-компанию, где сделал заявление, а эти большого ума люди выдали это заявление в эфир. Опасность была реальной, и у нас не было выбора кроме как отдать приказ об эвакуации для возможного уменьшения потерь среди городского населения. Город охвачен паникой. По тревоге подняты и задействованы все силовики региона. Худо-бедно организована эвакуация. Многочисленные патрули выставлены на улицах города с целью максимально предотвратить мародерство. Держать ситуацию под контролем крайне сложно. Мною отдан приказ о всестороннем содействии членам ОПИ и беспрепятственном их передвижении по городу. Я убежден, что отряд справится с поставленной задачей и угроза будет ликвидирована.