Максим, утыканный трубками капельниц с многочисленными растворами, лежал на кушетке в секторе лазарета. Даша осторожно вошла в комнату и попросила персонал оставить ее одну. Медсотрудники, не задавая вопросов, оставили свои дела и вышли из палаты.
Даша подошла к больничной койке и стала мрачно разглядывать тело парня. Множество электродов и трубок вели к разным мониторам и блокам: одни отслеживали активность его органов, другие были готовы бить смертельными разрядами тока и вводить мгновенные яды.
Даша глубоко внутри не могла отделаться от того, что винила Максима в смерти Артура, но на самой поверхности понимала, что он не виноват...
Что же... у нее предстоит долгая ночь...
24 июля. 00-02. Самара.
Штаб квартира ОПИ.
Где-то в подсознании Максима
Маленький мальчик лежал в кроватке и хныкал, он звал маму.
Ужасный металлический грохот с кухни заставил вздрогнуть и залиться ревом пуще прежнего.
Ему было страшно и он продолжал еще громче звать маму. Губки были подогнуты и натянуты вниз, по щеке катились градом слезы. Мама не приходила. Неужели она его бросила?!
Разразившись ревом еще сильнее, он услышал, наконец, шаги, мама пришла к нему, подняла с кроватки и прижала к себе. Все тревоги постепенно исчезали...
24 июля. 02-15. Самара.
Штаб квартира ОПИ.
Где-то в подсознании Максима
Обычный майский день. Солнечно. Вокруг зелено, поют птицы. Скоро летние каникулы и Максим поедет на три месяца в деревню к бабушке! Внезапно подступившее чувство тревоги вдруг рассеялось... В голове закрутились лишь мысли о предстоящей серии Покемонов по телевизору и о том как пройти сложный уровень в Battletoads & Double Dragon. Код домофона. Открыта железная дверь. Он мигом взлетел на нужный этаж по пути снимая лямки портфеля с плеч, готовый запулить его подальше вглубь комнаты. Рука уже снимает через голову шнурок с ключом. Шнурок рвется и ключ падает. Поднимая его, он все-таки вставляет ключ в замок и проворачивает его, но дверь не открывается. Не понимая что происходит, он видит, что на двери врезан новый замок. В голове бьется мысль о том, что ему теперь не попасть домой. У него нет ключа. Снизу доносится голос мамы, она зовет его и говорит, что сейчас они поедут на дачу поливать помидору. Максим, сожалея что теперь не узнает как Кеш Кетчум победит Кадабру и завоюет новый значок, нехотя спускается вниз. Входная дверь квартиры так и остается закрытой...
24 июля. 06-38. Самара.
Штаб квартира ОПИ.
Даша устало очнулась и посмотрела на часы. Полшестого утра. Прошло семь часов. Осторожно встав с кресла, она попробовала пойти, но ноги дрогнули, и она упала. Тут же в комнату влетел Сиф и помог девушке подняться.
- Как все прошло? - спросил он.
- Я не уверена. Мы должны привести его в сознание. Я изменила его воспоминания... Прокручивала их у него раз за разом. Если человек долго лжет себе об одном и том же, вскоре он принимает это за истину. Так ты говорил? Я стерла три его самых страшных воспоминания. Точнее, я заставила его их забыть. Навязала иллюзию. Теперь его демоны должны его оставить.
- Мы обсуждали с тобой только два его воспоминания, до которых ты добралась в прошлый раз. Что ты изменила третьим?
- Не изменила. Затерла. Самое свежее воспоминание, потому и самое сложное. Теперь Максим не должен думать, что убил свою мать и своих родственников. По новой версии, он неизвестным образом выжил после взрыва и после этого обрел свою способность к выбросу энергии. Его воспоминания кончаются взрывом на мосту. Не знаю, надолго ли это...
- Мы выиграли время. - Успокаивающе сказал Сиф. - Теперь научим его контролировать свои силы. Ты в порядке?
Даша согласно кивнула.
- Мне просто нужно побыть одной...
Эпилог
27 июля. 11-09.
Нижний Новгород.
- С тобой пойти? - Андрей тронул Дашу за руку.
Даша отрицательно покачала головой и вышла из машины. Одетая в черное платье на маленьких каблуках, она прошла на кладбище. Даже в трауре и черном цвете она хотела выглядеть красивой. Потому что он этого заслужил. Спустя десять минут она без особого труда нашла нужную ей могилу.
И хоть она и понимала, что эта могила пуста, она не знала где и как еще может проститься с ним. Она считала, что если он где-то ее и услышит, то только там, где похоронены его мать и сестра. А если и не услышит, то они ему передадут.