Муравьедова то и дело вызывает родителей в школу, она просто меня не любит, а иначе с чего бы? Ведь я учусь далеко не хуже всех в классе, хоть и часто не слушаю на уроке или отвлекаюсь. Не понимаю, почему нужно все время устраивать эти разборки. Как-то я говорила об этом с мамой, и она сказала, что некоторые думают, что таким детям, как я (то есть просто странным), не место в обычной школе, они должны ходить в специальные школы или учиться по индивидуальной программе. Но мне это не нужно, у меня-то одни четверки, а иногда даже и пятерки, например по математике, а по природоведению я вообще могла бы учиться лучше всех в классе, потому что больше всех знаю о животных. Не учусь, правда, но мне это вообще по барабану.
Размышляя так, я наблюдаю за листочком на дереве, который, кажется, вот-вот упадет. Наконец он отрывается и медленно планирует вниз, пока не скрывается из виду, и тогда я отворачиваюсь.
– И не стоит ей сторониться других детей, – слышу я голос Муравьедовой. – Ей нужно найти друзей, – говорит она, и я снова перестаю слушать, потому что опять все по кругу. Я легко могу завести друзей, если бы захотела, но я не хочу, люди меня не очень-то интересуют. Мне куда интереснее природа, и животные, и мир в целом. А девочки из класса обсуждают только парней, видео на ютубе, одежду и каких-то певцов, скука смертная… К тому же у меня есть одна подружка, просто она не из школы.
– Мили, – слышу я мамин голос и вижу, что лицо у нее грустное. Видимо, она окликает меня уже не в первый раз.
– Ты меня слышишь?
– Ага. Мы уже уходим?
– Да.
Мы прощаемся с училкой, она улыбается, но даже я понимаю, что эта улыбка фальшивая, да и родители тоже притворяются. Мы идем по тихому школьному коридору, мамины туфли чудно́ поскрипывают, а папины стучат, только я ступаю бесшумно, как индеец. Родители спешат – я знаю, что они не любят таскаться сюда и выслушивать, какая я странная. А я честно стараюсь, правда, это не всегда получается, но родители у меня хорошие, они не сердятся, во всяком случае на меня точно не сердятся.
Мы все садимся в машину. Мне хочется мороженого, потому что прохожие вокруг едят мороженое и сейчас самая мороженная погода – хотя уже сентябрь, но я все еще хожу в школу в легкой куртке, а возвращаюсь днем вообще в одной футболке. Я предлагаю родителям поесть мороженого, но папа говорит, что ему еще надо обратно на работу, а мама – что у нас дома есть домашнее клубничное эскимо, это тоже очень вкусно, но я больше люблю в рожке. Мне ужасно нравится смотреть, как этот рожок наполняют мороженым из автомата. Вот когда я вырасту, то буду подрабатывать в киоске с мороженым, но родителям лучше об этом не рассказывать, они решат, что это дурацкая подработка.
Родители, конечно, знают, что я немного странная, но некоторые вещи предпочитают не замечать, например, что, когда я смотрю на реку, мне очень тяжело удержаться и не пойти в воду, так она меня притягивает к себе. Или что мне нравится, когда у меня по руке ползет какое-нибудь крупное насекомое и щекочет лапками. И вообще что я люблю крупных насекомых.
Хотя об этом они уже, пожалуй, догадываются: недавно я дала одному шершню сесть на руку, просто протянула руку и сосредоточилась, и он послушно сел. Иногда мне кажется, что я умею разговаривать с животными, но в этом я тоже родителям лучше не буду признаваться – тогда вот мама увидела шершня и страшно перепугалась.
Когда я вырасту, я заведу себе пауков-птицеедов, мохнатых таких. Я как-то раз была в зоопарке на выставке птицеедов – оказывается, им даже не нужен большой террариум, хватит обычной коробки, я разговаривала там со смотрителем в их павильоне, и он объяснил, что птицееды, наоборот, любят небольшие пространства. Поэтому и в зоопарке их поместили в маленькие террариумы, и некоторые были сплошь затянуты паутиной – в жизни такого не видела.
Мама тогда все время простояла в дверях – ей не хотелось смотреть на пауков вблизи, она сказала, что ей станет плохо, и пока я живу с ней, про насекомых лучше забыть. Так что это вторая вещь, про которую мне лучше забыть: про грызунов – и вот про насекомых. Но в отличие от всяких там мышей, про насекомых я забыть не могу, поскольку насекомые – мои самые любимые.
– Мили, – говорит мама мягко, – на уроках надо слушать внимательно, ты же знаешь.
– Угу, знаю. Я постараюсь.
– Хорошо, – говорит мама.