Ты запускал винил Д.Д.Джексон «Cosmic Curver», черная такая лепешка еще на древнем вертаке, еще с механической лапкой. Сейчас таких не делают. Сейчас это хлам. Миллион веков прошло с тех пор, когда эти сонги были реальнее всей туфты, которую давят сегодня.
Ты напяливал наушники. И теленовости выметались из комнаты.
Ты слушал. Это были восьмидесятые.
Rockets или Д.Д.Джексон. Правда, больше всех мельтешил этот Краксище. Ты даже и не представлял, что он везде и всюду. Ты видел его мордень по всем каналам, в газетах он фигурял без передыху. Как сейчас реклама Телекома или Омнителя, так и тогда из всех щелей торчали Кракси и Де Мита. Только тебе это было монопенисуально. Ты был молодой. Ты думал про фику и про музыку.
Музыка уносила тебя в сказку. Когда ты был маленьким, сказки пускали по всемирному голубому телевидению. Одна, помню, называлась «Каникулы на острове чаек». Та далекая жизнь никогда не перестанет быть счастливой.
Я помню. За десять дней до поездки Д.Д.Джексон на Телемонтекарло я покатил на вечерину. Ее задавала манда №1 г.Варезе, дочка известного в шестидесятых тренера. У нее еще Abarth 130 ТС была.
Я был в миноре.
Стоял ноябрь. На мне был шотландский батник Ritzino с запонками в форме слоников. В Милане купил. Слоники были из коричневой слоновой кости. Старой уже. Остальное было из золота. Я купил эти запонки на стольник, который для полного счастья стырил у бабули. Кроме как у меня, таких запонок ни у кого не было. Я мог толкнуть их в любой момент, но продержал до декабря. Когда я говорил с девчонкой, только это во мне и цепляло. Я постоянно снимал их и вертел в руках, как будто ворожил.
Еще на мне был боксер Armani и трузера тоже Armani, под цвет боксера. Носки были Burlington. Шузы Worker's. Я накинул оранжевый Moncler и комон на пати. На флэте у той блондинистой типки с Ritmo Abarth 130 ТС было темным-темно, когда я вошел, лукая на типок.
Был Джанни, мой лучший коря, потом был Давиде, и были эти оторвы из седьмого С: сумочки Mandarina Duck, волосы прилизаны Naj Oleary, хотя в дэнсе все равно ерошились. Я напрыскался одеколоном Capucci «Capucci pour homme. Собственный почерк». Он отлично сочетался с Gucci номер 3 Джанни. Джанни никого не клеил, просто был рядом.
Он стоял, прислонившись к стене, и бился об нее головой. Как и я, как и все мы, он слушал забойнейший Meteor Man. Джанни молотил руками, как будто перед ним была ударная установка из клипа Depeche Mode. Он типа разбивал в темноте разные предметы. Я тоже решил отвязаться.
Запалил зелененькую More. Вроде я уже со всеми перездоровался и был в отвале. Музон шпарил вовсю. Хозяйка Abarth врубила психоделическую подсветку. Предки, вместе с другими родаками, умотали отдыхать в горы, в Мадонна-ди-Кампильо. Была там и эта, которая кандыбает в Варезе на автобусе. Кошолка та еще была, глотка луженая, второгодница. Блузка с кружевным воротничком. Кошолка та еще.
У стены стоял стол. На столе скатерка, чипсы, оливки те, оливки се, Мартини бьянко. А еще было то, что нам было по пятнадцать и радости — полные штаны. И вся жизнь впереди. Уж наше-то поколение сумеет ответить на вызов, брошенный той жизнью, что вокруг нас.
Пошел я, значит, подергаться с остальными. Тут-то меня и прихватило. В этот день у меня стоял весь день. Я думал о том клипе Дэвида Боуи, где все счастливы, и ждут, когда он появится, и хлопают в ладоши, и я громко хлопал в ладоши и ждал с сигаретой в зубах. Сквозь полумрак я смутно видел, как балдежно делает дэнс белый хайр хозяйки.
Только вот перехавал я в тот день разной там хванины, а заодно и лекарств. Так что потерся я, потерся, чую — пора продаблиться. Если ты никого не клеишь, то типа ты в лабиринте. С понтом дела шевельнешь конечностью — и ты уже лучший. Музыка бешено стучит по вискарям. Клево, что ты здесь. Теперь можно и похезать. Ты слышишь звуки диска, они роятся кучками и улетают к далеким и громадным восьмидесятым.
Таким я этот день ну никак не представлял. Пока добирался до очка, чувствую, подступает весь тот бардак, который я учинил, чтобы прийти на пати не таким уж заведенным. Я принял роипнола и поостыл. Два колеса я раскатал у Джанни за пару часов до того. Закинул первое и вспомнил, как мальчишкой летними ночами смотрел на того типчика, который загонял стереосистемы Rossini по Rete A и по Телерепортеру. И всюду стояло сплошное лето. Как в тормозной порнухе, где все повторяется один к одному, как в старых программах, где снова все как было, и вроде бы должны уже закончить, и ты выходишь на балкон, и уже четыре утра, и во всех домах спят, почти все окна мира погасли, а я опять шлепаю к телику. Телетолкучка шла полным ходом.
Кипел аукцион цветных стерео со штатовским флажком на корпусе. Мужика-загонялу звали Джо Денти. Году в 79 это было.
А я все брел в два нуля, да какой там брел — чесал, чтобы отложить личинку и не на шутку проблеваться. В голове — вертолет! На один бок хилял, как Джон Траволта, на другой — как Чарли Чаплин. Ковылял вприпрыжку, чисто недофрик. И вот добрался до эмжо.
В тот вечер я сам был как пятнадцатилетний волшебный мультяк.
Бррррррррр! Все было как в клипаке тех швейцарцев, Yello, помните? Блевалось цветом электри́к. Летело во все стороны. Откуда только силы взялись, все соки из себя повыкачал. А заодно оливки те, оливки се и душу — в жидком виде.
Музычка была далеко, а эта поганая мертвечина близко. Я так забрызгал новый батник Ritzino — места живого не осталось. И тут же отрубился возле ссальника. Сплю, значит, я, сплю, и снится мне всякое-разное, чего сейчас, пиши, и в помине нет.
И вижу я типа каталога без конца и края таких пучковых картинок, которые мелькают эвридей. Пиплы там, расклады, песняки — все это быстренько так перемешивалось и попадало в сон. Конкретный сон. Это было то, что у меня было и есть. Это была вся моя жизнь. Я видел ее сплошняком.
Жизнь — это что-то чумовое
Вы помните Марию Джованну Эльми и «Дирижабль»? Вы помните Мала? Вы помните Сэмми Барбо? Вы помните Стефанию Ротоло? Вы помните этого косоротого, Энрико Беруски? Вы помните «Ла Гуапа»? Вы помните Тициану Пини? Вы помните программу «Добрый вечер с...» ? Вы помните бесконечную любовь?
Вы помните Пластика Бертрана? Вы помните Лио́? Вы помните Патрика Эрнандеса? Вы помните «Алунни дель Соле»? Вы помните «Коллаж»? Вы помните клип I Wanna Be Your Lover группы «Ла Бьонда»? Вы помните бесконечную любовь?
Вы помните раннего Гадзебо? Вы помните «Визаж»? Вы помните Филиппонио? Вы помните «Латте & Мьеле»? Вы помните Альберта Вана? Вы помните Дена Херроу?
Вы помните Дзакканини? Вы помните Спадолини? Вы помните Хомейни? Вы помните себя в детстве? Вы помните Бьёрна Борга? Вы помните бесконечную любовь?
Вы помните Фанфани? Вы помните Дзамбелетти? Вы помните Де Микелиса? Вы помните Пьетро Лонго? Вы помните «Морк & Минди»? Вы помните бесконечную любовь?
Вы помните Энцо Тортора? Вы помните рожок Атомик? Вы помните Даньеле Формика? Вы помните сыр «Dover»? Вы помните Николаэ Чаушеску? Вы помните Рональда Рейгана? Вы помните Франко Николацци? Вы помните Клаудио Мартелли? Вы помните Антонио Гава? Вы помните Фурио? Вы помните Марио и Пиппо Сантонастазо? Вы помните Карло Донат Катена?