Вроде заснула бедняжка, должно быть, боль утихла, и ослабленным телом овладел сон.
Забавно: в очередной раз, взглянув на мордочку рыси, я вдруг увидел... лицо
молодой женщины, из далѐкого-далѐкого моего отрочества. Вот очки добавить и вылитая
Раиса Федоровна, химичка, любимица всего нашего класса... Как давно это было...
столетия тому ...назад. А вспомнилось так ясно, чѐтко, будто недавно виделись...
Не знаю, в шутку, или в память о химичке, решил я рысь назвать Раисой
Федоровной. Приучать еѐ не собираюсь, поправится, сама примет решение, но живѐм-то
мы на одном острове, значит, будем встречаться, как соседи.
Двуногую бы ещѐ соседку, и тогда жизнь покажется раем. Слышь, джин? Ещѐ не
надумал на счѐт бонуса? Ладно, подожду, только ты не затягивай, будь другом.
Пожалуйста.
Я завершил расчистку тропы, когда окончательно рассвело. Водосток - большую
часть - придѐтся восстанавливать заново.
Расчистил, конечно, громко сказано. Так, прорубил черновой проход. Чтобы
основательно расчистить, потребуется как минимум два дня. Будь у меня пила,
управился бы за день. Мой топорик-трудяга подзатупился, так что производительность
весьма низка.
Во время отдыха, уже на берегу "Карповки", я немного порыбачил. Снасти всегда
находились здесь же в укромном месте: чего таскать их туда-сюда, красть-то некому.
37
На трѐх рыбинах остановился: одной мне позаглаза, а двух, думаю, Раиса
Фѐдоровна осилит. Она, страдалица, изголодалась, пусть попользуется моей добротой.
Раиса Федоровна лежала на месте, свернувшись калачиком. Мясо съедено, вода
выпита. Внешне преобразилась: по-всему, после еды, тщательно вылизала шѐрстку.
Симпатичная стала, чистенькая, пушистенькая. Прямо домашняя кошка, разве что
великовата.
По тому, как еѐ тело напряглось, а ухо с кисточкой подрагивая поворачивалось,
вроде локатора, видно было: не спит. Возможно, наблюдает за мной в щѐлочки глаз.
Я занимался своими делами, старался делать вид, что еѐ совсем не замечаю. Для
себя рыбину решил запечь в углях, а Раиса Фѐдоровна пусть ест сырую. Положил на
тарелку, "кочергой" подвинул поближе.
Раиса Фѐдоровна приоткрыла жѐлтые глаза, пристально посмотрела на меня.
Осторожно убрал "кочергу".
- Привет, Раиса Фѐдоровна. Как самочувствие?- я старался говорить тихо, спокойно,
мягко и ласково.- Надеюсь, что значительно лучше. Вот рыбки принѐс тебе. Кушай.
Будешь хорошо кушать, быстро поправишься. Потом расскажешь, что с тобой
приключилось. Ты уж извини: я без спроса поселился на твоей территории. Соседи мы
теперь с тобой. Как ты смотришь, чтобы подружиться?
Рысь всѐ ещѐ напряжѐнно смотрела на меня, ухо-локатор застыло обращѐнное
раковиной на звук моего голоса. Глаза слегка прищурены. Усы, частично обломанные,
мелко вздрагивали.
-Это место можешь считать своим. Когда захочешь, приходи - уходи, без обид.
Моя рыбина поспела, и я препроводил еѐ на "блюдо".
Рысь некоторое время внимательно наблюдала, как я ворошил рыбину деревянной
вилкой, как отправлял ароматные кусочки в рот, как, обжигаясь, жевал и глотал.
В какое-то время Раиса Федоровна издала звук, похожий одновременно на
приглушѐнный чих и усмешку.
Я посмотрел на неѐ:
-Не понял, прости. Если чихнула, то будь здорова. А если усмехнулась, то не вижу
ничего смешного. Каждый ест, как может. Ты бы лучше сама поела, а не заглядывала мне
в рот.
Странно: рысь будто смутилась - прикрыв глаза, опустила голову, затем глянула на
рыбины, робко потянулась к ближайшей.
Ела она забавно: словно стыдилась своего унизительного положения - хищница,
охотница, ест не пойманную добычу, а подачку... Хотя, возможно, всѐ это я
нафантазировал, и Раиса Федоровна ничего такого не думала, просто ела, лишь
испытывая неловкость от моего соседства. Я старался не смотреть, дабы не смущать,
только слушал, как хрустят рыбьи косточки.
Съев рыбину, на вторую даже не взглянула. Старательно умылась. Закончив, резко
поднялась и направилась к выходу.
-Ты совсем, или по нужде отлучиться?- спросил, когда Раиса Федоровна
поравнялась с дверью.
Полуобернулась, глянув прямо, приглушѐнно прошипела.
-Понял: вопрос бестактен. Извини, исправлюсь.
Рысь упѐрлась головой в дверь, но она даже не шелохнулась.
-Разреши помочь,- поднялся я с чурбака-стула.
Раиса Фѐдоровна отпрянула, села, выставив вперѐд лапы, но тут же, застонав,
вскочила: ободранный хвост дал о себе знать.
Я прошѐл к двери, распахнув еѐ, отошѐл в сторону. Рысь метнулась в проѐм.