Здесь, однако, я шустрее: не стал дожидаться пенсии. Интересно, а здесь я работаю
где-нибудь? Или уже профи, живу в деревне, кормлюсь литературным трудом? На такой
домино нужны большие денежки, откуда-то же они есть. Неужели здесь меня вовсю
печатают и платят, как на Западе? Нет, я положительно не хочу просыпаться!
Слева широкая остеклѐнная витражным стеклом дверь, надо думать, ведѐт во двор.
Справа, похоже, выход в сад-огород. Постоял, колеблясь: куда шагнуть?
Выбрал сад-огород, видимо по инерции: в том мире я выходил курить именно туда.
Душа, насытившаяся удивлениями, приняла довольно спокойно увиденное в саду-
огороде: первое, что бросилось в глаза, вожделѐнная колонка у дро... Дровяного сарая и
в помине не было: на его месте стояла круглая беседка, решѐтчатые стены увитые,
кажется, хмелем. В беседке овальный стол, опоясанный диванной скамьѐй.
Справа от беседки раскинулся обширный сад - фруктовые деревья, ягодные кусты,
симпатичные тропинки, выложенные радужными фигурными плитками.
Слева от беседки цветники, за ними низкий заборчик густо затянутый диким
виноградом. В центре деревянная резная калитка.
К ней я и направился, закуривая на ходу. Было прилично светло: белые ночи в
разгаре. И тепло, даже отчасти душновато, как бывает летом перед дождѐм. Ступив
босыми ногами на плиты дорожки, лишь на короткое время ощутил прохладу и озноб,
охвативший всѐ моѐ тело.
За заборчиком был дворик, стиснутый полудугой добротными хозяйственными
постройками из белого кирпича. В целом дворик засыпан утрамбованной галькой,
местами в автомобильных шинах, окрашенных в сиреневые тона, клумбочки с цветами.
Справа дворик обрывался широкими воротами (расписаны растительным орнаментом),
слева - арка, соединяющая стену сарая и стену дома. Дом...
Я отошѐл к воротам и глянул на дом. Впечатляет! Двухэтажный, аккуратный такой,
ладный терем, облицованный цветной плиткой, вдоль стен тянутся узловатые плети
5
дикого винограда, соседствующие с другими видами вьющихся цветущих растений.
Вместо чердака остеклѐнная полусфера, напоминавшая глаз навыкате.
Не хило, как сказал бы Серѐга, племянник жены. Может, здесь я какой-нибудь
олигарх? Хотя, нет: для олигарха и усадьба мала и домик...
Где-то в районе Красного Луча (или как он здесь зовѐтся) громыхнуло, по небу
рассыпалось дробное эхо. Гроза идѐт? Не помешает: шибко душновато.
Сонно вздохнув, открылась дверь левее арки и в дворик вышла женщина в пѐстром
халатике, примерно одного со мной возраста, теперешнего, разумеется. Среднего роста,
плотненькая, как принято говорить, ни жиринки лишнего, кровь с молоком.
-Миш, ты чего в такую рань вскочил? Или опять не ложился?
Женщина была незнакомая. Не красавица, но весьма симпатичное ухоженное
открытое лицо.
-А вы?- скорее машинально, чем осознано спросил.
-Да Зорька, по-всему, надумала телиться. Вот и шастаю каждый час.
О! у меня и корова есть? Дико захотелось парного молочка. А в черепную коробку,
как рыбины в садке, бились вопросы: "Кто эта женщина? Кем мне доводится?"
-Надумал, когда едешь?
"Куда?!"
-Нет... в стадии обдумывания.
-И думать нечего. Поедешь завтра, утречком, часиков в пять. И на дорогах
поспокойнее будет, и в аккурат к работе успеешь.
"Так, значит, я всѐ - таки работаю. Где?"
-Да,- всплеснула руками женщина. - Совсем забыла. Тѐтя Паша...
"Это ещѐ кто?"
-...просила зайти вечерком. У внучки какие-то проблемы. Жутко стеснительная.
Тебя-то она хорошо знает.
-А что за проблемы?- осторожно спросил.
-Не уточняла. Не то с придатками, не то с маткой...
"Что-о?!? Какая матка?!"
-Миш, Миша, ты чего... весь побелел?
-Не знаю... что-то непонятное. Не могу вспомнить... кто вы, как зовут...
-Говорила ведь, говорила! – женщина нервно хлопнула себя по бѐдрам.- Всѐ шло к
этому. Все эти недосыпания... Нельзя же так себя изматывать, Миша! Дважды никто не
живѐт.
Женщина подошла вплотную, приложила руку к моему лбу. Я едва не задохнулся от
запаха, исходившего от неѐ. Божественный запах чистой здоровой утреней женщины,
ещѐ не забитый напрочь косметической химией.
А как смотрела на меня, боже, как смотрела! Столько любви, участия... О таком
взгляде я мечтал, начиная с 25 лет, когда впервые задумался о женитьбе. Но, увы! ни от
первой, ни от второй жены не дождался такого взгляда. Даже, когда корчился от
желудочных болей...
"Кто же она мне? Жена? А где тогда Люба?"
-Температуры нет,- женщина убрала руку. - Переутомился, как пить дать.