спокойным, каким-то неживым, точно маска.
-Ты ненормальная,- я с трудом сдержал выкрик.
Ритка смотрела так, точно я еѐ злейший враг, и она призадумалась, как лучше меня
прикончить: прошить стрелой или рубануть мечом?
Я приблизился к Среде, не спуская глаз с лука, опустился на колени, растѐр в
ладонях траву.
-Ты сам виноват, кретин!- внезапно истерично выкрикнула Ритка.- Если эта вобла
очнѐтся - я еѐ добью.
-Что она тебе сделала?- непостижимо, но я спросил спокойно, опасаясь взбесить
Ритку.
-Ты выбрал эту вонючку, а мне плюнул в душу... Я думала... я ждала, что ты
придѐшь, извинишься... и мы будем жить вместе... Но ты не пришѐл! Потому что трахался
с этой каракатицей!
Среда не пришла в себя и от травы. Я в отчаянье готов был разреветься.
-Это расплата за твою подлость! - продолжала с ненавистью выкрикивать Ритка.
Силы меня покинули: вязко опустился на траву, полуобернулся к Ритке:
-Лучше убей...
-Нет, ты ещѐ помучайся.
-Сволочь ты, и дрянь несусветная!
-Мне до фонаря твои оскорбления. Я отомстила, и довольна.
Я посмотрел на Среду: она всѐ больше походила на мѐртвую. Взял еѐ грязные руки,
сжал.
"Не уходи одна, родная, возьми и меня с собой..."
На какое-то мгновение показалось, что сердце сбилось с ритма, стало сползать в тот
колодец, где отсчитывало последние удары сердце Среды.
И вдруг взгляд упѐрся в топор. Тело ожило, напряглось.
-Чего ты добилась?- спросил, скорее для того, чтобы ослабить бдительность Ритки,
а рука уже приготовилась метнуться, ухватить топорище.
70
-Я просто отомстила тебе, козлу! А теперь возвращаюсь домой. Что вылупился?
Глаза лопнут. Вот,- Ритка приподняла рукав, обнажив кисть, и продемонстрировав мне
"часы".- Я взяла твою машинку, она всѐ равно не фурычила. Из двух получилась одна, которая фурычит. Так что ку-ку, трахальщик скота. Знай: я тебе не простила. Если эта
дохлятина оживѐт, и вы нарожаете спиногрызов, я с удовольствием буду отрубать
веточки от вашего древа...
Не помня себя, метнулся через Среду, схватил топор, в падении развернулся и
метнул его.
За секунду до того, как топор должен был врезаться в бок лошади... она
растворилась в воздухе вместе с Риткой.
Эта паскуда всѐ же успела спустить стрелу, которая тупо прошила мне мякоть плеча.
Я дико завыл, но не от боли - от жгучей обиды.
18.Хочу умереть
Среда очнулась в бане, куда я, уже вечером, обессиленный от слѐз и боли в плече,
отнѐс еѐ и принялся мыть, уверенный, что мою покойницу.
Всѐ последующее время - уже заканчиваются третьи сутки - Среда молчала, и
только беззвучно плакала. Отказывалась есть. Впрочем, мне тоже в рот кусок не лез, как
я ни старался, но сам был не лучше Среды.
В опоганенный дом ноги отказывались идти, и все эти дни мы провели в бане. Я
принѐс пару охапков сена, рассыпал на полке, где безустанно лила слѐзы Среда.
У входа бессменно дежурила Настя с телятами, время от времени она мычала, зовя
меня. Не выходил. Потому что не мог пересилить дикую слабость и апатию. Наблюдая за
Средой, я почему-то пришѐл к выводу, что она помешалась умом, и во мне всѐ словно
надорвалось, одеревенело. Временами казалось, что я тоже тихо схожу с ума. Ложился
рядом со Средой, зарывался в сено и ждал смерти.
Зачем жить, когда всѐ рухнуло, порублено, опоганено? Погибла Раечка, и часть
моей души омертвела. Изрублены Борька и Машка... Среда не в своѐм уме, я на пол-
пути...
За дверью настойчиво звала Настя, ей помогали телята: мол, есть ещѐ мы,
пересиль утраты и продолжай жить...
Зачем? Зачем жить, когда душа мѐртвая? Кто я без души? Ходячее туловище... Не
желаю таким коптить небо, лучше оборвать это существование...
Подступал липкий, ласковый сон, пеленал меня, как ребѐнка, и тихо укачивал...
А может и не сон вовсе, а Смерть явилась по зову, и транспортировала мою
мѐртвую душу по назначению?
19.Возрождение
...Я открыл глаза и вздрогнул: на меня, склонившись, смотрела Среда. Бледная, с
впалыми щеками, заострившимся носиком. А глаза... глаза были живые, смотрели с
жалостью и надеждой. Сухие губы дрогнули:
-Любый...
Столько любви было в этом слове, что она перелилась живительным ручейком в
меня, разлилась по телу, будя спящие клетки, наполняя их силой.
Среда отпрянула на секунду, и вновь появилась, держа в руках миску из которой
струился парок. Глазами сказала: вставай.
Я с трудом приподнял тяжѐлое тело, сел. Мы всѐ ещѐ находились в бане. Тихо