Артол лишь расхохотался над моим ошарашенным лицом и вкрадчиво поинтересовался, не проснулся ли у меня аппетит. Я с удивлением отметил, что усталость отступила, зато наступил зверский голод, и с удовольствием принял из рук Артола лепёшки, мясо и какие-то дивного вкуса сушёные фрукты, напоминавшие огромные финики без косточек. Смолотив всё это и запив приятным на вкус напитком из фляги, я почувствовал себя вполне бодрым. Спать уже не хотелось, а рыжий, убрав флягу в мешок, весьма недвусмысленно обнял меня и поинтересовался, не хочу ли я послушать брачную песнь в его исполнении.
- Ну уж нет, – возразил я, – хватит с меня брачных песен.
И я, резко повернувшись, обнял Артола в ответ. Рыжий, не теряя времени даром, тут же поцеловал меня, и все проблемы на какое-то время стали абсолютно неважными. Кроме одной…
- Звезда… – прошептал я. – Не хочу, чтобы он видел нас…
- Ну вот, – разочарованно проворчал камушек, – я думал, ты забудешь…
Артол, не говоря ни слова, снял амулет с моей шеи и положил поодаль.
- Ты не видишь нас, Звезда. Ты следишь, чтобы никто не подобрался к нам незамеченным. Понял?
- Да понял я, понял… – ворчливо отозвался камушек, – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Эх, ну, никакой личной жизни…
Я слегка озадачился над тем, какая личная жизнь вообще может быть у амулета, но долго размышлять на эту животрепещущую тему мне не пришлось.
Вокруг тюфяка, на котором мы сидели… нет, уже лежали, возникло что-то вроде полупрозрачного слегка переливающегося полога.
- Ну, что, хороший мой, – прошептал Артол, и его тёплое дыхание щекотало мне шею, – теперь нам никто не помешает…
Его руки тут же скользнули мне под одежду, провели по телу, чуть сжали сосок, заставив выгнуться и застонать. И вдруг… вдруг Артол откинулся на спину и прошептал:
- Возьми меня, Предназначенный…
Чтооо??? Хотя… Такой ход мыслей мне определённо нравится. Я завладел губами Артола и почувствовал, как моё желание становится почти нестерпимым. А потом всё стало неважно… Совсем.
Какое-то время спустя нас разбудил Зикр, улыбающийся и явно довольный, как кот, нажравшийся сметаны. И я никогда не чувствовал себя таким бодрым и счастливым. К тому же во сне ко мне пришла одна интересная мысль, которую я просто жаждал обсудить со своими спутниками.
Надеюсь, все помнят известную советскую кинокомедию «Иван Васильевич меняет профессию»?
====== Глава 47. Широко раскидывая мозгами, смотрите только, чтоб не по асфальту! ======
Когда мы завтракали всё теми же лепёшками, мясом и фруктами, плюс свежим пирогом – с ума сойти, с капустой – который всучила Зикру добрейшая Марфа Васильевна перед прощанием, я озвучил мысль, которая пришла мне на ум во сне.
- Знаете, мне кажется, что отправной точкой всех неприятностей в этом мире стало заключение Горгола в безвременье. Артол, ты точно ничего про это не помнишь?
Артол вздохнул и покачал головой:
- Нет. Мне известна только официальная версия жрецов Аллира – Горгол оскорбил Тальяну, посягнув на неё, она попросила заступничества у братьев-Богов, и те, чтобы отомстить, вызвали Горгола на поединок и низвергли его в безвременье.
- Угу, – заметил я, с наслаждением прожёвывая свежий, ароматный кусок пирога, – а потом Лотар оказался разделённым, и одна его половинка стала статуей, а другая – застряла в безвременье. Что-то непохоже, чтобы сестричка питала к нему горячую благодарность за заступничество. И ведь, смотри – после того, что случилось с Лотаром, Аллир сильно ослабел и попал под контроль сестры. И её ненормальная жажда уничтожить этот мир… Знаете, на что очень сильно смахивают поступки Тальяны?
- На что? – хором спросили Зикр и Артол.
- На месть, – спокойно ответил я.
- Но за что Тальяна могла мстить братьям? – потрясённо спросил Артол.
- А ты сложи два и два, – заметил я, с удовольствием проглотив последний кусочек, – с чего всё началось? С заключения Горгола в безвременье. Так может, Тальяне вовсе не так был ненавистен Горгол, как об этом говорят? Может быть, братья вовсе не отомстили за оскорбление, а расстроили вполне себе счастливую любовную историю сестры, несправедливо наказав её возлюбленного, и она от отчаяния обратилась к Тьме и начала жестоко мстить?
- Но ведь Горгола считают воплощённым злом… – задумчиво протянул Зикр.
- Ключевое слово – «считают», – заметил я. – Но разве Марфа Васильевна похожа на воплощённое зло? Вид у неё, конечно, нестандартный, но душа явно не злая. А ведь создание всегда несёт в себе часть души своего создателя.