- А конкретнее? – возмутился я.
Но тут ощущение чернильной пустоты кругом пропало, и меня затормошили знакомые руки:
- Сайм! Сайм! Проснись!
Я охнул и открыл глаза. Меня тормошил встревоженный Анъях:
- Сайм, что с тобой? Ты так бился во сне… Тебе кошмар снился, да?
Я посмотрел на его встревоженную мордашку с припухшими со сна веками и улыбнулся:
- Всё в порядке, Ан. Это был, конечно, не самый лучший сон в моей жизни, но определенно не кошмар.
А про себя подумал: нужно переговорить с Мехецем. Он дядька умный, может, что и присоветует.
- Тогда вставай, – пихнул меня в бок Анъях, – сейчас завтракать будем, потом кэпсы отдохнут часок, и поедем дальше. Мехец сказал, что нам лучше свернуть на Дорогу Призраков – дескать, по ней мало кто ездит.
- А что это за дорога такая? – подозрительно спросил я.
- А он не сказал, – беспечно пожал плечами Ан. А я насторожился. Может, эта Дорога Призраков – милое и приятное местечко, только вот название вкупе с тем, что по ней редко ездят – это, товарищи, настораживает. Не получится ли так, что те, кто стал мне за последние несколько дней реально дорог, окажутся в опасности?
Но тут Ан потащил меня купаться – оказалось, мы свернули в настоящий лес, и там обнаружилось миленькое озерко в форме почти идеального полумесяца – чистое и прозрачное. Амал и Фиран уже распрягли кэпсов и сейчас загнали их в озеро – бедные животинки жадно пили и с удовольствием подставляли бока под пучки травы, которыми Амал и Фиран их ловко чистили и массировали. Нанэри и Литти притащили из леса несколько охапок сухих сучьев, и Туктук развёл костёр, над которым тут же был повешен котелок, в который налили воды и набросали кусочки резаных фруктов. Получилось что-то вроде фруктового чая и компота одновременно. Ничего более существенного решили не готовить – пирогов, которым нам вчера надавали добрые жители Забежского Пукальника, хватило бы на роту голодных китайцев. Так что хватило всем, включая кэпсов, да ещё и на ужин столько же осталось.
После завтрака кэпсов пустили пастись и отдыхать, и животинки, уморившиеся за ночь, немного пощипали траву и замерли, положив головы на крупы друг другу – прямо как земные лошади, спящие на лугу. Анъях вместе с Литти отправились мыть котелок, остальные стали разбирать вчерашние дары природы, чтобы ничего не пропало, а Мехец позвал меня, чтобы я записал в книгу учёта вчерашнюю прибыль и расписал планируемые расходы. Вот и хорошо. Можно будет поговорить наедине.
Когда я рассказал Мехецу о своём сне, он не то, чтобы помрачнел, но определённо встревожился и заметил, что нам нужно как можно быстрее миновать Дорогу Призраков и встретиться с тем человеком, который сможет объяснить мне всё.
- Творец Богов посылает тебе испытание, – заметил Мехец. – Но ты – Предназначенный и пройдёшь его с честью.
- Чтобы достаться неадекватному придурку Аллиру? – горько хмыкнул я. – Это ему я предназначен?
- Воля Творца Богов не всегда очевидна, – заметил Мехец. – И твоей свободы воли никто не отменял. Если ты не хочешь быть супругом Аллира – то ты им и не будешь. Не беспокойся, мы поможем тебе.
- Но вы – люди. А он – Бог, – вздохнул я. – Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за меня…
- Боги тоже не всемогущи, – вздохнул Мехец, – иначе Лотар не был бы пленён. Не всемогущи ни Аллир, ни Тальяна. Если бы Аллир мог – он бы уже нашёл тебя, но ему это не под силу. И нас он не может уничтожить, натравив своих Жрецов, ибо есть на свете клятвы, которые не под силу нарушить даже Богам. Ты умён, хитёр и везуч, Сайм. Верь в себя побольше, и у тебя всё получится именно так, как ты хочешь. А сейчас пересчитай деньги и запиши сумму в книгу. У меня ещё есть кое-какие дела. Не бойся. Всё будет хорошо.
И Мехец встал, потрепал меня по голове и отправился к остальным, оставив меня наедине с книгой, пишущей палочкой и довольно приличной горкой монеток. Там были в основном медяки с квадратной дырочкой – я уже знал, что она для того, чтобы нанизывать их на верёвочку и носить в рукаве – на мелкие расходы; сделанные в форме равнобедренного треугольника с дырочкой сверху серебрушки – их носили, как ожерелья, цепляли на пояс или тоже нанизывали на заговорённую нитку перед тем, как уложить в кошелёк – от воров; и… и вполне привычного мне вида единственная золотая монета. Я таких ещё не видел, поэтому удивился, кто из наших зрителей так расщедрился. Или это полдеревни скинулось? Мехец говорил, что золотые монеты крайне редки в обращении – ими в основном пользуется знать, а у крестьян и ремесленников существует какое-то предубеждение против золота. Поэтому, хотя золотые и принимают везде без звука, любой ремесленник или трактирщик куда охотнее возьмёт связку медяшек или пару серебрушек. А вот свадебные украшения женихам непременно делают из золота – даже если семья очень бедная, всё равно поперёк себя протянутся, в долги влезут, а уж расстараются, чтобы хотя бы серьги или украшения для волос на их кровиночке были золотые. Ну, и где логика?