Я нагнулся к цветочкам и прошептал:
- Смотрите, пошалите там хорошенько, ладно?
Может, это и бред, но короткая зелёная щёточка несколько раз согласно качнулась – вниз-вверх… Словно кивнула.
Ильг же шустро подхватил цветочек и поволок, надеюсь, что в покои Повелителя. А то самые интересные переживания могут ожидать кого-то другого.
Я же между тем задумался – а как мы вообще собираемся бежать? Здесь Стражи столько, что яблоку упасть негде, и все такие из себя бдительные, что просто не могу. Знаю, уже попытался нос в коридор высунуть… и решил к своей персоне пока внимания не привлекать. А то не дай все Высшие Силы разом, вспомнят про ошейник, цепочку и кандалы. Нет, снять-то, я думаю, их Артол снимет, в крайнем случае, и поспорить с ним можно. Но время мы потеряем. А терять время в нашем положении роскошь непозволительная.
Пока я раздумывал об этом, вернулся Ильг, очень даже довольный. Он довольно долго возбуждённо жестикулировал, и из жестов его я понял, что цветочки благополучно доставлены по назначению и установлены в покоях Повелителя, в замаскированной ковром нише рядом с кроватью. В нише имелось оконце во внутренний дворик, так что темно цветочкам не будет, а ковёр… Ну, учитывая, как ловко эти поразительные жертвы генетических экспериментов расправились с Нинивилем, ковёр для них совсем даже не преграда.
День тянулся медленно, и я просто извёлся весь. Тем более, что Артол больше ни в какой контакт со мной не вступал. С одной стороны, было понятно – он копит силы для побега, с другой… Было всё-таки слегка обидно. Непонятно, ведь склонности к излишней обидчивости я в себе не замечал. К тому же я стал себя ловить, что то и дело поглядываю на прекрасное лицо статуи, которое с каждым часом казалось всё более живым. М-да, Сёмочка, похоже, спёкся ты. Это ведь действительно самое настоящее сумасшествие – влюбляться в очень-очень старого и очень-очень могущественного мага, да ещё и в образе мраморной статуи. Но мы лёгких путей не ищем… Стоп. Я что, всерьёз что-то говорю о влюбленности в Артола? В эту ехидну, наказанную много лет назад, в человека… и даже не знаю, в человека ли, который во много раз меня старше. Да он вообще за долгие века мог растерять саму способность любить…
Нет, товарищи и граждане, мне бездействие противопоказано… Я, похоже, становлюсь излишне романтичным и сентиментальным. Для меня сейчас главное – удрать отсюда, прихватить Ильга и Артола в качестве бонуса и найти Тэмми. Как там это трактир назывался? «Луна и кости»? Вот и всё, и никаких глупых сантиментов.
Пока я пребывал в подобных раздумьях, наступил вечер. Ильг приволок мне очередной поднос с едой, и мы по-братски разделили всё содержимое. Всё было вкусно, но я как-то не особо ощущал это, и ел, скорее, из-за того, что силы мне могли ой-ой-ой как понадобиться. Артол же предпочитал оставаться неподвижным, и это начинало уже реально напрягать. Я забрался на краешек огромной кровати, вернувшийся Ильг пристроился рядом, и мы незаметно задремали.
Разбудило меня прикосновение к плечу. Я открыл глаза и увидел улыбающегося Артола. Он уже сошёл со своего постамента, но выглядел до сих пор скорее как статуя, чем как живой человек. Я удивился, а он спросил:
- Ну, что, вы готовы?
Я только хмыкнул в ответ. Нам что, чемоданы собирать надо? Нищему собраться – подпоясаться, а нам и подпоясываться не надо. Особенно Ильгу. Ой-ой-ой, это как в таком виде он на улице покажется? Я не так много знал об этом мире, но уже понял, что приличные граждане Казашшана предпочитают закрывать своё тело с ног до головы. Обнажёнными или крайне неприлично одетыми ходят только гаремные наложники, Цветы Любви и прочие лица, чьё основное занятие состоит в удовлетворении сексуальных потребностей местного населения. А если нас примут, мягко говоря, не за тех? Доказывать что-то сексуально озабоченным местным самцам мне не особо хотелось.
Артол хмыкнул, словно и впрямь прочитал мои мысли и заявил:
- Проблемы нужно решать по мере их поступления, я же говорил… А сейчас приготовьтесь…
И он с ехидной улыбкой поднёс к губам флейту. Зазвучала странная, удивительно красивая и немного знакомая мелодия. Я с удивлением уставился на Артола – нашёл себе время для музицирования, меломан хренов! Но тому моё возмущение было глубоко до одного места, и он продолжал играть. Вскоре я услышал какие-то странные звуки, доносящиеся из коридора – словно мягкие тяжёлые толчки.
Артол, продолжая играть, кивнул нам на дверь – пора мол. Я выглянул в коридор… и охуел, поскольку все цензурные слова на время вылетели у меня из головы. Статуи, во множестве украшавшие коридор, мягко спрыгивали со своих постаментов и хватали обалдевших Стражников. А потом… потом стали образовываться новые скульптурные группы сексуальной тематики с участием живых деталей. И… эээ… принимающей стороной в этих скульптурных группах служили именно Стражники. Кричать и поднимать тревогу несчастные не могли по причине полной занятости органов речи не по назначению. Стражники так извивались в объятиях статуй, что я с испугом спросил Артола: