— Моя мать определённо была смертной. — Елена видела, как она умерла, как побледнело её лицо, а смеющиеся глаза потускнели.
Рафаэль положил руку ей на затылок.
— Еще, будучи человеком, ты заперла передо мной ментальные двери, а это невыполнимая задача.
— Рафаэль, она не была ангелом или вампиром. Остаётся лишь одно.
— Не совсем. — Он говорил, смотря на одеяло. — Вампиры моложе двухсот лет могут зачать детей. И эти дети смертны.
Елена моргнула, уставилась на одеяло, потом снова на него. В это мгновение её жизнь со скрежещущим визгом перевернулась с ног на голову.
— Хочешь сказать, что я наполовину вампир?
— Нет, Елена. До того, как стать ангелом, ты была смертной. Но в крови твоей матери была сила. В её кровной линии присутствовал вампир.
— Мне нужно присесть. — Но она прислонилась к Рафаэлю, прижимая одеяло к груди. — Отец… Он может не знать. — Джеффри ненавидел вампиров и терпел только Харрисона из-за деловых связей с его семьёй. — Думаю, это сломит его.
— У него нет причин знать об этом. — Рафаэль убрал волосы с её лица. — Я хотел бы больше узнать о твоём детстве… давай другие вещи посмотрим.
— Да.
Затем самое могущественное существо в городе и стране опустилось на колени рядом с ней, укутывая в тяжёлое тепло одного из крыльев, а Елена показывала ему кусочки своей жизни, до момента, когда Слейтер Паталис разбил её на тысячу кровавых кусков. По дороге обратно он рассказал ей, как бегал по усаженным цветами улицам Аманата, как весь город обожал его.
— Расскажи ещё, — попросила она зачарованно. Рафаэль никогда прежде не делился этими воспоминаниями, но Елене рассказал всё, что она хотела.
Она же делила с ним радость, которую испытывала, будучи третьей дочерью из четырёх. Радость быть юной и выходить сухой из воды, но и быть взрослой, чтобы позволить привилегии, в которых младшей сестре отказано.
Гораздо позже, когда Рафаэль и Елена стояли на утёсах своего дома и смотрели на суровую красоту Манхеттенского горизонта после наступления темноты, она поцеловала его в подбородок и сделала ещё один подарок.
— Она жива, Рафаэль. Есть надежда.
Надежда. Какое смертное понятие.
«Ради тебя, Елена, я признаю, что надежда не глупость».
— Ах, ты же знаешь, что мы, смертные — ну, или недавние смертные — склонны совершать глупости. — Она улыбнулась, от чего у него сердце замерло. — Так жизнь интереснее.
— Тогда пойдём, Охотница Гильдии. — Обняв её, он взмыл в свежий ночной воздух. — «Пора сделать твою жизнь очень интересной».
Она смеялась, играла, а потом вздыхала, когда он уносил их в океан.
«Кнебэк, Рафаэль».
И он знал, что бы ни случилось, когда бледные лучи рассвета коснутся земли, это не конец света.
«Кнебэк, хебибти».
Конец книги!!!
Данная электронная книга предназначена только для личного пользования. Любое копирование, выкладка на других ресурсах или передача книги третьим лицам — запрещены. Пожалуйста, после прочтения удалите книгу с вашего носителя.