Что за чёрт?!
— Джулс!
Я крепче сжимаю её ногами. Она врезается в жерди. Те с грохотом падают на землю, а мы летим сквозь них, прямо вниз. Её голова врезается в песок. Меня подаёт вперёд. Нога застряла в правом стремени, и она переворачивается. Спина глухо ударяется о землю. Из лёгких вырывается весь воздух. Голова отскакивает, ударяясь в шлеме, будто колокольчик.
Перед глазами — яркий свет стадиона. Тишина нависает давящим куполом.
А потом — крики, вопли, паника. Джулс дёргается, переворачивается, продолжая прижимать меня к земле. Трещит тазовая кость. Боль накрывает с головой, всё тело пылает. В ушах звенит так, что не слышно ни единого слова. Слабый вдох словно режет грудь. Боль пронзает рёбра. Всё тело будто ватное, правая нога — как чужая.
И вдруг Джулс замирает.
Я резко поворачиваю голову, ища хоть какое-то движение.
Глухой стук. На землю падает жердь с двойного барьера.
Джулс лежит на мне, безвольно, не двигаясь.
Нет!!
— Джулс!
Слёзы жгут глаза и катятся по щекам. Надо мной нависает чья-то тень.
Вокруг Джулс и меня собираются люди. Чьи-то руки поддерживают мне шею.
— Адди! О боже! — сквозь шум пробивается голос мамы. Её ладонь касается моей щеки. Пятеро мужчин осторожно приподнимают и оттаскивают Джулс с моей раздавленной ноги и бедра. Пламя боли проносится по телу, будто кровь превратилась в огонь. Нога, наконец, срывается со стремени.
Тьма.
Бип.
Бип.
Бип.
Шшш. Вжжж.
Тихие голоса.
Плотное одеяло и тепло.
Я заставляю себя открыть глаза… и мир начинает кружиться.
— Мам? — с трудом выдавливаю я.
Она стоит у двери больничной палаты с мужчиной в белом халате.
— Аделин повезло, миссис Ховард. Всё могло закончиться куда хуже. Если бы лошадь перекатилась через неё полностью — её бы здесь не было.
Я сглатываю.
Джулс.
Комок подступает к горлу. Я хватаюсь за одеяло по бокам, и в запястье справа тут же кольнуло. Поднимаю руку. Капельница.
— Ваша дочь молода. При правильной реабилитации у неё есть шанс полностью восстановиться. Но, боюсь, о карьере в конкуре придётся забыть.
Белые стены и металлические решётки на окнах больницы будто сжимаются вокруг.
По коридору к ним приближаются шаги. Появляется папа. Его лицо искажено, в глазах — боль. Он качает головой.
— Господи, она будет убита горем, Логан.
Он обнимает маму, и её плечи начинают дрожать.
— А лошадь? — спрашивает врач, не отрываясь от планшета.
Папа смотрит на него.
— Укус змеи. Она умерла, ещё до того как мы вытащили Адди из-под неё.
— Как такое вообще возможно? — мама отстраняется от папы.
— Змея была в кустах у барьера. Строители маршрута говорят, что она, скорее всего, пришла к воде и спряталась в изгороди. Адди и Джуэл шли последними. После двадцати с лишним лошадей она точно была в бешенстве. Это был тайпан.(*Тайпан — это одна из самых ядовитых змей в мире.)
— Хоть умерла быстро… — голос мамы едва слышен.
Я знала, что с Джулс что-то не так, и всё равно гнала её. Под подбородком дрожит кожа, слёзы жгут щёки. Бедная моя девочка. Она доверяла мне, а я её не услышала.
Мама тяжело вздыхает, скрещивая руки на груди.
— Доктор сказал, что Адди понадобится физиотерапия, чтобы встать на ноги. Но о прыжках больше не может быть и речи.
— Значит, вкладываем всё в ветеринарную школу, — говорит папа с теплотой и надеждой.
Я закрываю лицо руками.
Как они вообще могут думать, что я стану ветеринаром после этого? Рыдания сотрясают моё тело. Я не могу вдохнуть. Через секунду мамины ладони накрывают мои. Я приподнимаюсь, и она заключает меня в объятия. Поглаживает волосы — так же, как делала с самого детства, когда мне было больно.
— Мне так жаль, Адди.
Тёплая ладонь папы растирает мне спину. Я понимаю, что должна радоваться, что жива. За десять лет в этом спорте я видела, как всё обрывалось у других — куда страшнее, чем сломанный таз. Но я не могу дышать.
Джулс больше нет.
В тот день, когда я её встретила, она изменила мою жизнь. Она выбрала меня сама. Просто подошла и уткнулась тёмной мордой мне в руку. Мы были не просто девочка и лошадь.
Пять лет она прикрывала меня. А я подвела её.
Я была так зациклена на времени, что не обратила внимания на неё. Это всё моя вина.
Моё сердце разбито.
Глава 1
Хадсон
Почти восемь лет спустя . . .
Лето 2024
Чарли трусит рядом с моим пегим мерином, нос к земле, хвост трубой. Будто выслеживает табун беременных кобыл, что пасётся впереди, в волнующейся траве на вершине холма. Он ниже травы и временами исчезает в этой качающейся зелёной массе, будто её поглощает. Я жую травинку, которую сорвал перед тем, как мы отправились обратно домой.