Я вытаскиваю телефон из кармана и проверяю заряд.
Не то чтобы я ждал, что сегодня что-то пойдёт не так, но работа с забором — дело коварное. Один неловкий момент — и натянутый провод соскользнёт и хлестнёт так, что только шрамы останутся. У меня один такой на запястье с тех пор, как мне было семнадцать. Стараюсь больше не повторять таких ошибок, но осторожность ещё никому не вредила.
Запрыгиваю в своего потрёпанного Шеви и еду к сараю. Прицепляю трейлер с инструментами, закидываю мотки проволоки и кувалду для вбивания столбов. Эту работу отдам Риду — ему нужнее практика, чем мне. Усмехаюсь и подбираю две пары рабочих перчаток, снова залезаю в кабину. На мой свист Чарли вскакивает в кузов. Через час я уже на северной окраине ранчо.
Останавливаю машину, глушу двигатель. Горизонт со всех сторон утыкан горами. На солнечных лужайках между деревьями цветут жёлтые дикие цветы. Загон холмистый, настолько большой, что остальная граница скрыта из виду. Старый забор практически лежит на земле, скот пасётся у редких деревьев вдоль склона.
Чарли спрыгивает и тут же проскальзывает под развалившейся изгородью, направляясь к стаду. Бродит, обнюхивая землю, но явно не решается подойти — хвост между ног. Трус. Рид подъезжает сбоку, пока я начинаю выгружать снаряжение. Он глушит мотор, выходит и идёт к трейлеру.
— Удивительно, что Гарри раньше нас сюда не отправил, — говорит он.
Он всегда называл старика просто Гарри. Не понимаю, как ему это сходит с рук. Я бы точно не рискнул.
— Я сниму старый забор, а ты начинай расставлять новые столбы.
— Есть, сэр.
— Не называй меня так, Рид.
— А чего нет-то? Ты ж всё равно скоро тут будешь главным, не так ли?
Я бурчу. Дай Бог.
Он закатывает глаза, пожимает плечами, скидывает столб с прицепа на плечо.
— Знаешь, Хадди, если не хочешь в итоге стать как старик, может, пора перестать вести себя, как он?
Я щёлкаю кусачками, обрезая изогнутую и натянутую проволоку, вытаскиваю её из прогнивших деревянных столбов. Рид всегда был мастером раздавать мудрые советы, когда их никто не просил. Я научился не обращать внимания. Но от его последней фразы внутри что-то неприятно сжалось. Потому что в глубине души я знаю — он прав.
И он не единственный, кто это знал. Джемма тоже знала. Со мной трудно. Я не из тех, кто легко открывается, и ещё реже — кто по-настоящему вкладывается в чувства. Как бы мне ни было противно это признавать, я — вылитый отец. Правая рука Гарри, а в тяжёлые дни — козёл отпущения. Его вечный «да, сэр».
Быть старшим — вроде как обряд посвящения. Думаю, в этом суть. Но мы с отцом гораздо больше похожи, чем мне бы хотелось признавать. Даже когда я проходил плотницкую практику, чувствовал себя чужим среди остальных парней. Не был я тем весельчаком, душой компании, как большинство из них.
Ма говорит, что у меня старая душа. Но я почти уверен на девяносто пять процентов — это её вежливый способ сказать, что я зануда и ворчун.
— Серьёзно, Хаддо. Ну посмотри на себя. Высокий, сухой, весь в мышцах. Шляпа Stetson, синяя футболка и джинсы Wranglers. Карие волосы, синие глаза — уже лет сколько. И эта челюсть… Чисто от старика, везучая ты сволочь. На тебя ведь не больно смотреть, братишка. Ма дело говорит — девушки теряют шанс. Да впусти уже кого-нибудь, Хадсон, хоть кого-нибудь. Я тебя умоляю!
Я швыряю в него плоскогубцы, но он успевает пригнуться. Мордочку свою бережёт, видимо.
— Заткнись, Рид. Больше столбов — меньше болтовни.
— Знаешь, женщины постоянно про тебя спрашивают, когда я в городе. Я знаю как минимум троих, которые готовы умереть, лишь бы забраться на тебя, как на дерево. У тебя с выбором точно проблем не будет. — Он подмигивает и закидывает ещё один столб на плечо.
Самоуверенный щенок. Как пить дать — встал на сторону Ма.
Мамин сынок.
Глава 2
АДДИ
Машины, подключённые к морде лошади, шипят и гудят. Зелёная ткань, наброшенная на тело мерина, поднимается и опускается в ровном ритме его дыхания. Я зажимаю последний из мелких сосудов и прижигаю его. За маской чувствуется едкий запах жжёной плоти, но мне всё равно.
Я справилась.
Последняя операция на сегодня. Ещё один пациент восстановлен и на пути к выздоровлению.
— Отличная работа, Адди. Зашивай. Я встречусь с хозяевами снаружи, — говорит Джо. Он мой наставник уже третий год — один в последний год учёбы в ветеринарной школе, и два года интернатуры под его крылом в Нью-Йоркской ветеринарной клинике для лошадей. Из всех возможных мест — это было настоящей удачей.
И я бы осталась здесь без колебаний… если бы хотела узкую специализацию. Но мне хочется учиться у разных людей и набираться опыта во всех возможных сферах работы с лошадьми. Я накладываю последний шов на мерина и передаю его в надёжные руки медсестёр.