Проталкиваясь сквозь распашные двери операционной, я снимаю маску, развязываю завязки халата на спине и всё это отправляю в корзину для белья. Осталась в одних хирургических брюках и топе. Прохожу через следующую дверь — там Джо и владельцы ждут меня в ярко освещённом коридоре.
— А вот и она. Адди, как Бандит?
— Всё отлично. Только что зашила, все жизненные показатели в норме. Восстановление должно пройти гладко.
Мужчина и женщина улыбаются сдержанно, но с облегчением. На них — дорогая, безупречно чистая одежда. У неё аккуратно уложенные светлые волосы, у него — тёмные, зачёсанные набок. Они одновременно выдыхают:
— Слава богу. Этот мерин стоит целое состояние. Пропустить соревнования — не лучший вариант. Спасибо за вашу работу, доктор…?
— Доктор Ховард. Но можете звать меня Адди, — на лице расплывается улыбка. Меня никогда не утомит, когда меня называют «доктор Ховард», но «Адди» всё же звучит роднее.
— Спасибо, Адди, — говорит женщина, сжимая мои руки в своих.
— Всегда пожалуйста.
— Что ж, я провожу вас в комнату пробуждения. Можете подождать, пока Бандит отойдёт от наркоза, если хотите? — предлагает Джо.
— Да, конечно.
Они следуют за ним по коридору и через следующие двойные двери. Я прислоняюсь к стене и выдыхаю. Всё это кажется каким-то нереальным. Всё — позади. Телефон вибрирует в кармане. Я достаю его и открываю. Стоит только взглянуть на имя, и я улыбаюсь. Папа.
Я провожу по экрану.
Готово! Адди, мы с ума как гордимся тобой, девочка!
Спасибо, пап.
Мама спрашивает, сможешь ли завтра приехать на обед, чтобы отметить?
Ох, прости, пап, но через четыре дня мне быть в Монтане. Уезжаю уже сегодня после обеда. Осталось только закинуть коробки в Чероки — и в путь.
Ну, ты там поаккуратней на дороге. И помни: если эти ковбои не оценят тебя по достоинству — возвращайся домой. Джо тебя всегда примет обратно.
Джо — лучший друг папы ещё со времён колледжа. Так что, можно сказать, он для меня почти как дядя. И на первых порах он не жалел меня ни капли. Нас начинало шестеро, выдержали только четверо. Давление в такой престижной клинике — колоссальное. Лошади стоят тысячи, а их хозяева — далеко не самые простые в общении. Но каждая ошибка, каждый срыв, каждое бессонное дежурство — всё того стоило, чтобы мои пациенты были под надёжным присмотром.
Обязательно. Люблю вас обоих. Поцелуй маму за меня, ладно?
Принято.
Я на секунду закрываю глаза. Всё стало как будто легче. Будто завершение одной главы и начало новой, той, куда я вот-вот ступлю, — абсолютно правильный шаг. Где-то в глубине души я знаю: в Монтане, в горах, в этой дикой, суровой природе я найду себя. Докажу, на что способна. «Взволнована» — слабо сказано.
— Адди, ты всё! Ты свободна! — Джо идёт по коридору ко мне, и его радость почти сравнима с моей.
Я смеюсь и отталкиваюсь от стены. Он обнимает меня за плечи.
— Как насчёт по бокалу в честь завершения?
Похоже, все хотят отпраздновать. И это… приятно.
— Прости, долгий путь, а уезжаю уже сегодня после обеда.
— Облом, ну… — он убирает руку с моих плеч и разворачивается ко мне лицом, — если в этой твоей деревне ничего не сложится, знай: мы тебя примем с распростёртыми объятиями.
— Спасибо, Джо. Но, надеюсь, всё-таки это именно то, что мне нужно.
Ещё одна причина, по которой я хочу переехать за полстраны отсюда — это расстояние от Адама. Единственный человек, о расставании с которым я не жалею ни секунды. Бывший парень, одногруппник… и законченный придурок. Ну, по крайней мере, именно так я себе говорю, когда он в очередной раз пытается вернуться. И каждый раз я поддаюсь. Впускаю его обратно. И каждый раз это заканчивается одинаково — он находит новый способ причинить мне боль. Честно говоря, не понимаю, зачем я это позволяю. Но при такой внешности трудно сказать «нет». Да и он привычный. Надёжно знакомый. А ещё этот его британский акцент…
Но больше — ни за что.
Никогда.
Тысячи километров должны быть достаточной преградой, чтобы наконец отпустить. Очень на это надеюсь.
Я направляюсь в комнату персонала и кручу замок на своём шкафчике. Дверца открывается, и фотографии родителей колышутся на сквозняке. Я вытаскиваю сумку и аккуратно отклеиваю их с внутренней стороны — улыбаюсь при виде милого личика моей лучшей подруги, Руби.