Мне так хочется прикоснуться к его лицу — провести пальцем по губам, по линии челюсти. Но я сдерживаюсь. Просто лежу, ладонь прижата к его груди.
— Невежливо вот так глазеть, Адди, — улыбается он, не открывая глаз.
Я хлопаю его по груди, и он хохочет, кадык подскакивает вверх. Я прижимаюсь к нему губами, целую, медленно добираясь до челюсти. Его ладони обхватывают мои щеки, и он накрывает мои губы поцелуем.
Я прижимаюсь к нему ближе, чувствую, как его напряжённый член упирается в меня. Он переворачивает нас, оказываясь сверху, запирая меня в этом утреннем коконе — его пальцы переплетены с моими, он осыпает мою шею поцелуями.
— Время идти в душ, девочка моя.
— У тебя тут вода есть?
— Установили на прошлой неделе.
— Хвала небесам.
Он отпускает меня, поднимает на руки и уносит в коридор — к ванной. А я понимаю, что мне срочно нужно… в туалет. Чёрт.
— Эм, мне очень нужно в туалет.
Он аккуратно ставит меня на ноги и уходит обратно в коридор.
— У тебя есть пять минут. Потом идём мыться.
Я справляюсь с делами, смываю, мою руки. Зеркала нет, и слава богу. Душ огромный, с двумя лейками, светло-серой плиткой и стильной хромированной фурнитурой. Красота. Хотя комната ещё не закончена.
Я чувствую лёгкую боль… но куда сильнее — жажду. Жажду его.
Я выхожу из туалета и замираю. Хадсон стоит, опершись обеими руками о дверной проём. Совершенно голый. Готовый.
Он подступает ко мне, заставляя пятиться обратно в ванную и к душу. Я захожу в душевую кабину, он включает воду и ждёт, пока нагрев от солнечных батарей даст результат. Потом подводит меня к плиточной стене, поднимает мои руки и кладёт их поверх своих — вверх, к стене. Я хочу прикоснуться к нему. Но не могу. Нечестно.
Он осыпает мою шею поцелуями, потом прикусывает соски. После прошлой ночи моё тело реагирует на него мгновенно, будто уже запрограммировано на его прикосновения.
— Я хочу, чтобы ты оседлала мой член, милая. Я, охринеть, как хочу тебя. Боже, Адди… прошлая ночь была… — его голос срывается.
Одна рука скользит вниз, пальцы проникают в мою влажную плоть и погружаются в меня. Я выгибаюсь от плитки, он ухмыляется.
— Блядь, Адди. Хочешь меня.
— Всегда.
— Такая мокрая…
— У меня нет ни шанса рядом с тобой, Хадсон. Стоит тебе взглянуть на меня и я уже мокрая.
— Ты не представляешь, как сильно я это люблю. Я собираюсь заполнять тебя при каждой возможности, которую ты мне дашь.
— То, что мне нужно.
— Ненасытная… Мне это чертовски нравится, — он замирает, будто что-то осознаёт.
— Только не вздумай останавливаться.
Он улыбается.
— Никогда, девочка моя.
Его большой палец скользит по моему клитору, и я взрываюсь вокруг него. Его губы находят мой сосок, будто он молится, а моё тело — его храм. И, чёрт возьми, я обожаю это.
Каждая волна накрывает меня — я дёргаюсь на его пальцах, а он стонет, и этот звук проносится электричеством по моим лёгким, выжигая остатки воздуха.
Когда я обмякаю, прижимаясь к стене, он резко разворачивает меня и тянет бёдра назад. Я раздвигаю ноги для него, желая почувствовать каждый чертовски идеальный сантиметр.
— Медленно, Хадди…
— Как скажете, мэм.
Его головка растягивает вход, и я подаю бёдра назад, поднимая таз, чтобы принять его глубже.
— Боже, ещё… — рычу я, и его руки сильнее сжимают мои бёдра — грубо, жадно.
Я передумала — не хочу, чтобы было как прошлой ночью. Я хочу, чтобы он вбивался в меня. Жёстко. Безудержно. Чтобы забрал меня себе.
Потому что после прошлой ночи я уже непригодна для кого-либо ещё. Полностью. Разбита.
— Жестче. Грубее, Хадсон. Возьми, что тебе нужно. Я твоя.
— Ты моя, Адди. Блядь, ты моя. Никогда этого не забывай.
— Никогда, Хадди. А теперь глубже. Сильнее.
Он выходит и вбивается обратно так яростно, что я ударяюсь лицом о плитку. Я никогда не чувствовала себя настолько заполненной.
И каждый раз, когда он выходит мучительно медленно — он возвращается с силой, от которой у меня перехватывает дыхание.
И с каждым жёстким, неумолимым толчком я поднимаюсь всё выше. И выше.
— Я почти… Боже, Адди…
— Возьми меня с собой, — прошу я.
Его пальцы снова находят мой клитор — быстрые, отчаянные движения, а его тело продолжает биться в меня, и я сжимаюсь, сжимаюсь всё сильнее.
Он ударяет ладонью в плитку у моей головы, я хватаю его за пальцы и кричу, взрываясь в сильнейшем оргазме в своей жизни.
Дыхание исчезает. Пальцы и ступни покалывает. Я хватаю ртом воздух, захлёбываясь рыданиями чистейшего наслаждения.