— Всё в порядке, Адди?
— Ага. Готова начинать.
Слова звучат неуверенно, и Хадсон бросает на меня понимающий взгляд. Я на миллион процентов рада, что он не приписал меня к другой группе. Два мужчины, что поедут с нами, кивают и вежливо снимают шляпы.
— Привет, — отвечаю я.
— Всё, будьте осторожны. Не упустите ни одного отбившегося. Увидимся через пять дней. — Хадсон кивает в сторону гор.
По-настоящему звучат «йихаа», когда большинство мужчин пускают лошадей в лёгкий галоп и начинают подъем в горы. У каждого за седлом прикручено спальное место и снаряжение. Лассо болтается сбоку. А у Мака, Гарри и Хадсона — винтовки за спиной. Даже не хочу думать, зачем они им.
Представляю, как Рид в восторге от этого дикого приключения. Он встаёт в стременах, когда они с Маком уносятся в густой горный лес. Два всадника, что остались с нами, смотрят на гору с таким видом, будто тоже хотят ускакать в дикое безумие, как остальные. Но после взгляда Хадсона они остаются на месте, лошади под ними топчутся на месте от нетерпения.
— Адди, это Нед и Мик. Мик, Нед, это доктор Ховард. Ветеринар.
— Просто зовите меня Адди.
— Адди, — кивает Нед, снимая шляпу. Седовласый, возможно, немного старше Гарри.
— Здорово, — бурчит Мик, не глядя мне в глаза.
Прекрасно. Хотя бы Нед вроде нормальный.
— Вперёд! — кричит Хадсон.
Он пускает Рокета рысью к западному склону. Два всадника рвутся следом. Я сжимаю бока Сержанта, прищёлкиваю языком, и Мира, вьючная лошадь, трусит за нами. Полагаю, мы будем двигаться немного медленнее, всё-таки я управляю сразу двумя.
Не хочу отстать и терять их из виду, так что подгоняю Сержанта. Холодный ветер хлещет по щекам — они горят. Я делаю глубокий вдох, полный, до самого дна.
Вот оно — настоящее чувство свободы. Бесценное. И на один краткий миг я нутром понимаю, почему именно эту жизнь выбирают ковбои.
В тот момент, когда морозный горный лес поглощает нас с Сержантом и Мирой, по телу пробегает дрожь. Мужчины уже немного опередили. Хадсон кричит что-то Неду. Рокет резко садится на зад и разворачивается, его грива хлещет по шее, когда он вновь переходит в галоп и направляется ко мне.
Чистое, искреннее счастье на лице Хадди перехватывает мне дыхание. Это он. Настоящий. В самом сердце того, кто он есть. И он — восхитителен. Белая шляпа, тёмно-синяя куртка с кремовой меховой подкладкой, джинсы Wranglers, сапоги, шпоры — и самая широкая, самая искренняя улыбка, какую я когда-либо видела на его милом лице.
Он буквально светится.
И моё сердце едва не лопается от того, как он выглядит. Он подъезжает ближе, обходит нас и встаёт рядом.
— Это что-то невероятное, Хадди.
— Моя любимая неделя в году.
— Верю. Ты своё лицо видел?
Я смеюсь, и он откидывает голову, смеясь так громко и заразительно, что у меня внутри всё дрожит.
— Мы не можем сильно замедляться. Сможешь держаться с нами?
— Ага, значит, когда Гарри сказал «держись сзади», он на самом деле имел в виду «не отставай», да?
— Не воспринимай слова моего отца буквально. Ты рядом со мной, Адди. Не позади.
Я закатываю глаза. Но он смотрит прямо, уверенно. Он говорит серьёзно. И я стараюсь не придавать этим словам слишком большого значения. В конце концов, осталось всего несколько недель, и я вернусь в город. А это прекрасное место и этот невероятный мужчина останутся здесь. Эта мысль мгновенно перехватывает горло.
Я оглядываюсь, всматриваясь в промежутки между деревьями. Всё покрыто лёгкой пудрой снега. Настолько красиво, как нигде, где я бывала раньше. Хотя, если быть честной, я вижу ту же красоту, когда смотрю в глаза Хадсону.
— Но, — шепчу я Сержанту, наклоняясь вперёд.
Он срывается вверх по склону, Мира следует сразу за ним. Мы пробираемся между деревьями рысью. Хадсон с Рокетом догоняют, он бросает мне взгляд и улыбается. Боже, это лицо — воплощение счастья. Он проводит рукой по щетине, снова смотрит вперёд, кадык поднимается, как будто дыхание перехватило. И я уверена, что знаю причину. Потому что она та же, что и у меня.
Что-то настолько большое, что держит нас обоих в плену. Завораживает. Не отпускает.
Что-то, от чего грудь распирает, а сердце ноет.
Почти после целого дня в седле мы добрались лишь до середины склона этого древнего горного массива. Солнце ослепляет нас своим светом, пробивающимся сквозь снег, пока оно медленно опускается всё ниже. Мужчины ставят палатки. Мы пока нашли всего двадцать голов. Их загнали в импровизированный загон между деревьями, сложенный из сухостоя, что лежал под снегом. Я ухаживаю за пятью лошадьми.