— Можно спросить, почему?
— Почему что?
— Почему вы хотите, чтобы я ушла до окончания контракта? Я не понимаю.
— Это не я хочу, чтобы ты ушла, а Нью-Йорк хочет тебя обратно, Аделин. Мне пришло письмо от руководителя той конной клиники, где ты работала раньше. По какой-то причине они отчаянно хотят тебя вернуть.
— Понятно, — только и могу выдавить.
Джо написал? Это на него не похоже. Он ведь сам поддержал мою идею набраться опыта. Если только...
Адам.
Наверняка он что-то ему нашептал. Заговорил зубы. Сказал, что я тут теряюсь, не справляюсь. Этот чертов ублюдок. Не в первый раз он делает такое. Почему он всегда всё рушит? Всегда вламывается, как буря, и уничтожает всё хорошее в моей жизни.
Но в этот раз я не собираюсь это терпеть. Он думает, что может снова мной манипулировать, заставить вернуться домой — и к нему. Из-за всей суеты с перегоном и другими делами, в основном из-за Хадсона, я толком не занялась поиском новой работы после Льюистауна. Я могла бы принять предложение Джо — хотя бы на полгода, пока не найду другой контракт.
— У меня на девять приём, — говорю я и выхожу из кабинета в процедурную. Там стоит пожилая женщина с седыми волосами, в светло-зелёной кофте поверх бледно-розового платья. В руках — переноска с котом.
— Доброе утро, миссис Джонсон. Что там у нас с Феликсом, а?
— Знаете, он вчера весь вечер странно себя вёл, а сегодня с утра вырвал всё на кухне...
Я слушаю, как она пересказывает последние сутки Феликса, пока вытаскиваю его из клетки. Но на самом деле я не слушаю. Не до конца. Всё внутри словно вывернулось.
Будто я изменилась необратимо.
Всё, что я думала о себе, о мире, о своём месте в нём — всё сдвинулось. Я чувствую себя разбалансированной, потерянной. Но я знаю, где мой якорь.
В недостроенном доме на ранчо — месте, где я впервые за десятилетие почувствовала себя живой. Почувствовала, что дома.
— Дорогая...
Слово глухо звучит, как сквозь вату.
— Дорогая? Ты в порядке?
Перед глазами размыто мелькает рука миссис Джонсон — она машет ею перед моим лицом.
Я судорожно вдыхаю, грудь горит от напряжения.
Глаза наполняются слезами.
— Не совсем, — шепчу я.
— Может, тебе стоит присесть, милая?
Её тонкая, как папиросная бумага, рука мягко направляет меня к офисному креслу у стола.
— Простите.
— Я позову Салли.
— Нет, пожалуйста, не надо. Я... я...
Она бросает взгляд на кота, который теперь разгуливает по кабинету, как турист.
— Знаешь, мне кажется, он просто съел слишком много ящериц. Думаю, всё с ним будет в порядке.
— Нет, я его всё равно осмотрю. Дайте мне минутку.
— Ох, дорогая, я знаю это выражение. — Она печально улыбается и хлопает меня по руке.
Я делаю несколько глубоких, ровных вдохов.
— И что мне теперь делать?
— Тут один-единственный выбор. Следуй за сердцем. Несмотря на риск.
Я выдыхаю с надрывным смешком.
— Я боялась, что вы это скажете. А такой вариант даже не рассматривается.
— Тогда помогают только время и расстояние. — Она смотрит на меня с сочувствием. Я поднимаюсь с кресла и подбираю Феликса. Прощупала живот — мягкий, без твёрдых образований. Проверяю горло, слушаю сердце и лёгкие. Немного худощав, но в остальном — здоров как бык. Ещё и хозяйку, скорее всего, переживёт.
— С Феликсом всё в порядке. Наверное, вы правы, просто переборщил с ящерицами. Побольше еды, если сможете и он будет как новенький.
Я аккуратно возвращаю его в переноску и надёжно её закрываю.
— Что ж, наверное, это прощание. До моего отъезда на следующей неделе мы уже не увидимся. Мне было очень приятно познакомиться с вами и с Феликсом.
Она прикладывает тонкую ладонь к моей щеке.
— Ты просто сокровище. Жаль, что ты уезжаешь, милая.
Улыбка сходит с моего лица. Всё внутри сжимается, в груди — острые волны боли. Прекрасно. Теперь каждая мелочь напоминает мне о Хадсоне. О человеке, который вернул мне половину жизни. Ту часть, которую я считала потерянной вот уже больше восьми лет. Ту часть, что жила у меня в душе, дышала со мной в унисон. Которая была как радость и свобода, сплетённые вместе.
Каждый раз, когда я смотрю на лошадь, сажусь в седло — всё будет горько-сладким. А для ветеринара, работающего с лошадьми, это, мягко говоря, проблема.
Я провожаю миссис Джонсон до стойки регистрации, она машет на прощание. Разворачиваюсь и вижу, что Салли стоит прямо передо мной.