— Ни одной бумажки не подписал, — сокрушенно вздохнул Елистратов, старательно завязывая на папке тесемки.
— Почему? — заинтересовался Прохор.
— Отказался категорически. Не имею, говорит, касательства.
— Ну-ка, дай!
Елистратов, прежде чем подать папку, торопливо развязал тесемки. Прохор просмотрел бумаги.
— Мудрует чего-то. Сам к нему зайду.
Но только Прохор взялся за дверную ручку таганцевского кабинета, дверь отворилась и вышел Сергей. Столкнувшись с отцом, он остановился. Они смотрели в упор друг другу в глаза — кто первым не выдержит взгляда. Но характер у обоих одинаково неуступчивый.
Едва дверь за Прохором закрылась, Елистратов сказал, ни к кому не обращаясь:
— Как чужие!
Сергей посмотрел на него:
— А мы чужие и есть.
Ляхин крякнул, а Елистратов с удовольствием подумал, какой у него собачий нюх. Еще в поезде обратил внимание на Сергея. Не ошибся.
В завкоме никого не было. Никита Черноусов хотел уже уйти, но зазвонил телефон. Никита взял трубку.
Звонили с вокзала. Вагоны с оборудованием не отправлены. Хотя начальник отдела перевозок Стогов заверил: состав уйдет в первую очередь. И он ушел, но только на товарную. Там его загнали в тупик. Сказали: нет паровозов. А рядом стоял состав со всякой канцелярской рухлядью, для него паровоз отыскался.
Черноусов зло швырнул трубку на металлические рычажки и поспешил в контору, чтобы передать эту новость Пылаеву.
В кабинете главного инженера, нарастая, грохотал густой бас Таганцева. Разговор происходил крупный. Ляхин хотел пойти туда, но не решился.
— Двое дерутся, третий лишний, — философски заметил Елистратов, подвигаясь ближе к двери, чтобы разобрать, о чем идет спор.
Только Сергей спокойно, будто ничего не происходит, точил карандаши, да возле печки похрапывал командир Камышловского полка.
Вдруг дверь распахнулась и выбежал разъяренный Таганцев, следом появился Прохор все с той же злополучной папкой, из которой во все стороны торчали края служебных бумаг.
— Кто дал тебе право так разговаривать, а? Что ты за персона? — гневно наскакивал Таганцев.
— Разве не знаете? — обычным тоном ответил Прохор, и только побледневшее лицо и дрожащая в руке папка выдавали его состояние. — Запамятовали? Управляющий заводом.
Таганцев захохотал язвительно, как делали на сцене мелодраматические злодеи.
— Сергей, слышишь? Твой отец управляющий заводом? — И снова демонический фальшивый хохот. — Заводом? Тем, что отправлен неизвестно куда? К этому заводу на колесах инженер Таганцев касательства не имеет! Захочу — плюну на все и уйду! Да, да — плюну!
Прохор не выдержал:
— Захотели одни тоже плюнуть на нашу власть, а их в подвал! Самого благочинного забрали… Не плюй, не то…
Прохор стукнул папкой по столу. Бумаги, вырвавшись на свободу, весело разлетелись по всей приемной. Спавший Лохвицкий проснулся. Елистратов, забыв служебные обязанности, вышмыгнул из приемной вместо того, чтобы собрать с пола все эти «входящие» и «исходящие».
— Грозишь? Думаешь испугать?
— И ты не пугай. Не из пугливых!
Каждый из них кричал, не слушая другого. Ляхин старался их успокоить, но — куда там! На крик собралась вся контора. Столпились в коридоре, сгрудились в дверях, любуясь неожиданным развлечением — ссорой начальства.
Ляхин вцепился в Прохора и тащил его от Таганцева, которого держал за плечи прибежавший из чертежного бюро Вадим.
— Четверть века в конторе, а подобное гала-представление впервые! — ехидничал бухгалтер Любомиров, вставший на стул, чтобы получше было видно.
Валюженич и Стогов попытались попасть в приемную, но не удалось. Из-за спин, пробкой закупоривших широкую дверь, они слышали только отдельные выкрики.
Порядок навел Черноусов. Недаром в молодости он считался первым кулачным бойцом рабочего поселка. Никита легко, без усилий раздвинул любопытных, вошел в приемную и одним рывком развел Прохора и Ростислава Леонидовича. От неожиданности оба сразу замолчали.
— Чего собрались? — спросил Никита.
В наступившей тишине просто сказанные слова звучали грозно. Коридор мгновенно опустел. Валюженич и Стогов смогли пройти в приемную.
Начальник военных перевозок, составляя приказ штаба армии о вывозе заводского оборудования, исходил из того, что назначенные им для этого сроки даже в нормальных условиях невыполнимы, тем более теперь… И вдруг этакая прыть — погрузили вагоны на несколько часов раньше! Стогову пришлось принять контрмеры, чтобы задержать отправку. А сегодня он специально поехал на завод передать рабочим благодарность командования за выполнение приказа.