― Нет. Это должно быть что-то более безумное. Например, страус или что-то в этом роде. ― Я хихикнула. ― Кстати, о сумасшествии ― сегодня я узнала о тебе много нового от Фелисити. Определенно больше, чем я узнала от тебя.
― Что-то интересное?
Я прищурилась.
― Две Марии? Правда?
Он закатил глаза.
― Вижу, она не сдерживалась.
― Я просто подтруниваю. Но да, она рассказала мне все самое интересное, что произошло тогда.
Фелисити поделилась, что в первое лето, когда она познакомилась с Зигом, он встречался с двумя женщинами одновременно ― обеих звали Мариями. Очевидно, женщины знали друг о друге и занимались с ним сексом втроем.
― Я любил веселиться в молодые годы. Можешь подать на меня в суд.
Я подняла руки вверх.
― Не осуждаю.
― Кто-то должен был веселиться в том путешествии. Лео провел последнюю часть поездки несчастным, выпоротым и преклоняющимся перед женщиной, которую, как он думал, он никогда не сможет заполучить.
― Ты все еще занимаешься сексом втроем? ― спросила я, чувствуя себя дерзкой.
― Хуже одной женщины, которая меня не интересует, могут быть только две. Так что нет.
― У меня никогда не было секса втроем, ― сказала я.
― Спасибо, что поделилась.
― Я бы слишком ревновала, ― призналась я. ― Я бы никогда не смогла получить удовольствие.
Он взглянул на меня.
― В этом есть свое искусство.
― В каком смысле?
― Заставить обеих женщин чувствовать себя одинаково желанными. Это тяжелая работа, но эффективная, если ты знаешь, что делаешь. Хотя у меня на это больше нет сил. ― Он вздохнул. ― Что еще Джинджер опрометчиво разболтала обо мне?
― Ничего плохого. Она сказала, что ты потрясающе готовишь, и подтвердила свои слова, сказанные во внутреннем дворике, о том, что ты был рядом, когда ей было тяжело с Лео. ― Я сделала паузу, вспоминая, что Фелисити рассказывала мне о своем бурном романе с Лео, пока они наконец не разобрались во всем. ― У них интересная история, у этих двоих.
Он усмехнулся.
― Больше драмы, чем в корейской мыльной опере.
Мои глаза расширились.
― Ты смотришь корейские сериалы?
Его выражение лица смягчилось.
― Они нравились Бритни.
― А. ― Мое сердце сжалось. ― А что ты смотришь?
― Я не часто смотрю телевизор.
― А как ты развлекаешься?
― На неделе я много работаю. Когда я прихожу домой, принимаю душ и готовлю ужин, уже довольно поздно. Я заваливаюсь в постель и на следующий день все повторяется заново.
― Это не считается развлечением. А как насчет выходных?
― Зависит от того, где я нахожусь. В некоторые выходные я уезжаю в Уэстфордшир и впадаю в спячку в гостинице. В другие ― остаюсь в Лондоне.
― А если у тебя свидание, ты остаешься в Лондоне?
Он покачал головой.
― На самом деле я не хожу на свидания.
― Но ты встречаешься с женщинами.
― Изредка…
― Но ты никогда не позволяешь им спать в своей квартире.
― Фелисити сказала тебе об этом, я полагаю.
― Да.
― У Джинджер длинный язык.
Я продолжала выпытывать.
― Ты не готов к чему-то большему, чем секс на одну ночь?
― Ты не готова не лезть не в свое дело? ― Он усмехнулся. ― Я не встретил ни одной женщины, с которой хотел бы провести больше времени.
― А ты хочешь большего?
― Абсолютно нет.
― Так ты собираешься прожить остаток жизни в одиночестве? Тебе всего тридцать семь.
― Полагаю, Фелисити разгласила и мой возраст.
― Ты старше, чем я думала. А выглядишь гораздо моложе. Я бы предположила, что тебе около тридцати двух.
― Должно быть, джин поддерживает мою молодость.
― Должно быть, так оно и есть. ― Я хихикнула.
Зиг решил сменить тему.
― Я думал, это ты проповедуешь, что счастье нужно найти внутри себя. Почему мне нужен кто-то, чтобы быть счастливым?
― Обретение счастья изнутри не означает, что ты не должен стремиться к человеческим связям. Ты должен быть счастлив внутри себя, но иногда другой человек может усилить это счастье. Мне кажется, что у тебя нет ни того, ни другого.
― Что ж, спасибо за твое мнение обо мне. Учитывая, что мы знакомы всего два дня, я отнесусь к этому с недоверием.
Когда машина перед нами резко остановилась, Зиг ударил по тормозам и протянул руку передо мной, пытаясь удержать меня от рывка вперед. Ладонь его большой мужской руки прижалась к моей грудной клетке, отчего меня словно пронзило электрическим разрядом.
Боже мой, я возбудилась. Мой голос дрожал.
― Что это было?
― Некоторые люди не умеют водить. ― Он насмешливо ухмыльнулся. ― Ты, как никто другой, должна это знать.
Я вздохнула, откинув голову на сиденье. То, что он протянул руку, чтобы защитить меня, было совершенно инстинктивным. Он был грубоват, но в нем явно присутствовала забота и защита.
Я выпрямилась на своем сидении.
― В любом случае, я закончила расспрашивать тебя о личной жизни.
― Фантастика.
Мы ехали в тишине пару минут, прежде чем я повернулась к нему.
― Ты можешь спрашивать меня обо всем, о чем захочешь. Знаешь, если вся эта поездка все еще является своего рода собеседованием. Я не знаю, как обстоят дела с этим.
― Я еще не принял решения.
― Что-то изменилось, что заставило тебя снова задуматься о том, чтобы двигаться вперед? Еще вчера ты говорил, что не готов…
― Ты сказала, что уезжаешь, и все же… ты еще здесь.
Скрестив руки на груди, я откинулась на спинку сидения.
― Наверное, меня просто сводит с ума все происходящее.
― Согласен.
Я покачала головой.
― Мне нравится, как ты уходишь от ответа, когда тебя спрашивают о чем-то серьезном.
Он вздохнул.
― Я все еще не уверен. Возможно, я никогда не почувствую себя по-настоящему готовым. Мне нужно решить, хочу ли я пройти через это, несмотря на свои чувства.
― Я тебя понимаю… ― Я посмотрела в окно на пасущийся вдалеке скот. ― Ну, я не настаиваю. Я просто хотела получить хоть какое-то представление о том, что мы делаем. Предложение будет в силе, даже если это произойдет через несколько месяцев.
Он выгнул бровь.
― Но ведь это не совсем так, правда?
― Что ты имеешь в виду?
― Сейчас ты находишься на жизненном этапе, когда можешь выносить ребенка, но, если хоть что-то изменится, этого уже не произойдет.
― Что именно изменится?
― Если бы ты встретила кого-то, и ему не понравилась бы эта идея ― что-то в этом роде.
― Ну, ему пришлось бы смириться, если бы я этого хотела.