После того как мы добрались до гостиницы, я сразу же отправился в магазин за продуктами. Передышка была как нельзя кстати ― возможность немного побыть в отрицании. Было уже слишком поздно отступать, но я еще не до конца с этим смирился. Мне все еще хотелось притвориться, что ничего этого не происходит. Эбби справлялась со всем, как чемпионка, проблема, как обычно, заключалась во мне.
Когда я вернулся с продуктами, Эбби и Лавиния смотрели фильм.
― Сколько именно человек будут ужинать здесь сегодня? ― спросила Эбби, увидев пакеты, которые я принес.
― Я кое-что приготовлю и заморожу для вас, поскольку меня не будет здесь в ближайшие несколько дней.
― Тебе не нужно было этого делать, ― сказала она. ― Но все равно спасибо.
Я принялся готовить, надеясь, что они оставят меня в покое. Мне хотелось погрузиться в процесс. Но это оказалось непросто, когда Эбби подошла и наклонилась, чтобы следить за каждым моим движением.
― Ты всегда так быстро режешь? Ты отрежешь себе палец, Зиг.
― Надеюсь, не средний. Он мне очень нужен. ― Я отодвинул лук в сторону и начал нарезать чеснок, словно наперегонки со временем. ― Разве ты не слышала правило никогда не беспокоить шеф-повара?
― Я бы хотела помочь, если ты позволишь.
― Ты должна отдыхать.
― Врач просто сказала, что мне не нужно перенапрягаться. Она не говорила, что я не могу стоять и резать овощи. ― Она придвинулась ближе. ― Серьезно, что я могу сделать?
Ее цветочный аромат заставил мое тело отреагировать. Я даже не мог посмотреть на нее, потому что знал, что смягчусь, если мельком увижу ее красивое лицо или загляну в ее всегда любопытные глаза.
― Я ценю твое предложение, Эбби, но я предпочитаю готовить один, если ты не возражаешь. ― Вернее, твое присутствие рядом меня нервирует.
― Конечно. Без проблем, ― пробормотала она с разочарованием в голосе.
Она не заслужила моего холодного отношения. Эбби явно пыталась наладить со мной контакт, а я блокировал ее. Я не смогу управлять ситуацией таким образом в течение следующих девяти месяцев, но сегодня вечером это было именно то, что мне нужно.
Я приготовил на ужин три разных блюда: овощную лазанью, запеканку с курицей и грибами и запеканку с креветками, песто и пастой. Блюдо с креветками я поставил в духовку на вечер, а два других блюда заморозил.
Когда ужин был готов, я отправился в гостиную, где Эбби показывала Лавинии что-то по телевизору.
Лавиния похлопала по месту рядом с собой.
― Зигмунд, садись. Эбби показывает мне магазин своей семьи.
Я прошел дальше в гостиную.
Эбби поставила изображение на паузу и подняла взгляд с того места, где сидела, скрестив ноги.
― Несколько лет назад, когда моя мама была еще жива, местный новостной канал снял репортаж о нашем магазине. Он выложен на YouTube. Я нашла его, чтобы показать Лавинии.
― А-а-а… ― Я сел.
Она снова нажала на кнопку воспроизведения. У женщины с каштановыми волосами, которая ужасно напоминала Эбби в более взрослом возрасте, брали интервью. Репортер ходила за ней по магазину, который, казалось, был завален футболками и безделушками.
Я посмотрел на Эбби. Она молчала, ее глаза были прикованы к экрану. Казалось, она вот-вот расплачется. Я понял, что она, как и я, по-настоящему понимает, что такое потеря. Возможно, именно поэтому она была так терпелива со мной. Как и Бритни, мать Эбби была слишком молода, чтобы умереть.
― Когда ты снова откроешь магазин, я первым делом куплю шляпу в виде гигантского лобстера, ― объявил я.
Она повернулась ко мне и улыбнулась.
― Договорились. ― Ее глаза задержались на моих. Она пыталась понять меня, вероятно, задаваясь вопросом, почему я решил пошутить после того, как большую часть дня вел себя как жалкий придурок.
Но я не мог справиться с этим, с интенсивностью ее взгляда. Хуже, пожалуй, было только то, что она поймала меня, когда я пялился на нее в пабе. По многим причинам мне нравилось смотреть на нее. И это настораживало. И не только потому, что она была красива. Это была очевидная причина. Но мне также нравилось слушать ее. У нее был приятный голос. Она говорила убежденно и всегда внимательно слушала то, что отвечает собеседник. Мне нравилось наблюдать за ней, даже если это был мой маленький грязный секрет. Приходилось делать это тайком. Я поклялся, что больше никогда не позволю ей поймать меня за этим занятием.
Я прочистил горло.
― Ну, таймер установлен на ужин. Он должен сработать примерно через тридцать минут. Мне нужно вернуться в Лондон.
Свет в глазах Эбби померк.
― Ты не останешься с нами ужинать?
― Нет, ― сказал я, хватая пальто. ― Вы двое наслаждайтесь.
ГЛАВА 11
Зиг
Трек 11: «Memories» by Maroon 5
Тем вечером, отчаянно пытаясь забыть прошедший день, я решил провести время с женщиной, с которой познакомился недавно в приложении для знакомств. Я уже однажды встречался с Аланой, и обычно я не любил повторений, но сегодня мне нужно было что-то быстрое и легкое ― такое, чтобы убедиться, что я ничего не чувствую, и меньше всего ― эмоции от того, что произошло сегодня.
Когда Алана появилась в моей квартире, она выглядела готовой к нападению, одетая в облегающий красный костюм и кожаные сапоги до бедер.
― Я удивлена, что ты позвонил, ― сказала она, входя в квартиру. ― Не думала, что услышу тебя снова. Что случилось?
― Я не в настроении говорить, если ты не возражаешь.
Ее глаза загорелись.
― Не возражаю. ― Она бросила свою сумочку. ― Последний раз, когда мы не разговаривали, был одним из самых запоминающихся вечеров в моей жизни, так что…
Я притянул ее к себе и крепко поцеловал, заставляя себя сбежать в эту вынужденную связь. Вот она, жизнь, к которой я привык. Пустая. Бессмысленная. Без забот. Никаких страхов перед будущим. Просто… оцепенение. С каждой секундой мне становилось все хуже и хуже. Цель ― ничего не чувствовать, но это имело обратный эффект, заставляя меня испытывать негативные эмоции, например, отвращение. Я хотел, чтобы эта женщина отвлекла меня от сегодняшних мыслей, но не было ни одной части меня, которая бы действительно хотела ее.
Пиликнул телефон.
― Одну минуту… ― Я оторвался от начавшейся катастрофы и, вытирая нижнюю губу, потянулся за телефоном.
Это было сообщение от Эбби.
Эбби: Блюдо с креветками было очень вкусным. Спасибо, что приготовил его. Жаль, что ты не остался на ужин, но я понимаю, почему ты этого не сделал. Сегодняшний день, должно быть, был для тебя тяжелым. Для меня это было очень тяжело. Тяжелее, чем я могла себе представить. Я не смотрела видео с мамой с тех пор, как она умерла. Это был первый раз, когда я увидела ее или услышала ее голос. Это было душераздирающе и прекрасно одновременно. Но сегодня я нуждалась в маме. Мы пытаемся спрятаться от воспоминаний, потому что это причиняет боль. Но иногда то, что нам действительно нужно, ― это вспомнить.