― Я бы тебе совсем не понравился.
― Ты мне и сейчас почти не нравишься, ― поддразнила я. ― Вообще-то, ты прав. Я бы не смогла ужиться с мистером Тройничком.
Он закатил глаза.
― Ну вот, опять вспоминаем Марий.
― Интересно, что с ними стало. Надеюсь, они не вышли замуж за одного и того же мужчину и не убили друг друга. Какие у них были фамилии? Я поищу их. ― Я рассмеялась.
― Понятия не имею.
Я закатила глаза.
― Конечно, не имеешь.
Я слышала шум волн снаружи. Я замолчала и на мгновение закрыла глаза.
― Послушай. Мне нравится этот звук. Я и забыла, как была счастлива здесь, особенно в этом магазине.
Он огляделся.
― Он тебе идет ― причудливый и немного банальный. Но чертовски очаровательный.
***
Мы добрались до дома, и Зиг переоделся в свои спортивные штаны и футболку с Род-Айленда. Все сидело на нем как перчатка, и мне это нравилось ― особенно облегающие штаны, которые почти не оставляли места для воображения ниже пояса.
Я надела майку и мягкие леггинсы, у меня все еще оставалось здесь приличное количество одежды. Мы вышли на заднюю террасу, с которой открывался вид на воду. Если магазин находился прямо у океана, то наш дом выходил на небольшую бухту.
Было уже поздно, но я хотела показать Зигу вид, открывающийся с нашего заднего двора.
― Красиво, ― сказал он, когда мы смотрели на воду.
― Спасибо. Я надеялась, что тебе здесь понравится.
― Я имел в виду тебя, милая, а не воду. У тебя был чертовски трудный день, но ты все равно сумела заставить улыбнуться меня, заставить улыбнуться твоего отца.
― Я стараюсь…
― Нет, тебе даже не нужно стараться. В том-то и дело. Ты такая, какая есть. Теперь я это вижу. Я был неправ, когда осуждал тебя в самом начале. Твои намерения всегда были чисты.
― Что ж, спасибо.
― Не нужно меня благодарить. Просто констатирую факт. ― Он закатил глаза. ― А вот твоя сестра… Она заслуживает, чтобы ей надрали задницу. Полная противоположность тебе, ничего, кроме корысти.
― Я рада, что тебе удалось самому составить о ней мнение.
― Да, и мне это ни капельки не понравилось.
Я вздохнула и закрыла глаза, прислушиваясь к стрекотанию сверчков.
― Ты сказал, что теперь видишь, что мои намерения чисты. Со временем я поняла, что ты никогда не был таким осуждающим придурком, каким я тебя считала. Ты был просто напуган и защищал всех, кто был вовлечен в это дело, чтобы они не вляпались по уши.
― И все это только для того, чтобы мы все равно влипли по уши, верно? ― Он подмигнул.
― Все будет хорошо. Не знаю, почему я в этом уверена. Просто это так. ― Я посмотрела на ночное небо. ― Я рада, что смогла показать тебе магазин сегодня.
― Я тоже.
― Возвращение туда напомнило мне о детстве. Так всегда бывает. Теплые летние дни, люди, проходящие мимо, пахнущие солью и кокосовым кремом для загара. И, конечно, это напомнило мне о маме. ― Я повернулась к нему. ― В последнее время я сомневаюсь, что открывать его снова ― правильное решение.
― Ты об этом не говорила. Что ты имеешь в виду?
― Я сомневаюсь, что мной руководствует ― ностальгия и чувство вины или то, что это правильное деловое решение. Основная часть бизнеса ― сезонная, но нам приходится платить за аренду круглый год. Я не уверена, что это имеет финансовый смысл в долгосрочной перспективе. Когда моя бабушка открыла его, конкуренция была меньше. С тех пор здесь появилось множество других похожих магазинов. И это привяжет меня к Род-Айленду. Пребывание в Англии помогло мне понять, что есть целый мир, который я бы упустила, если бы взялась за управление магазином. Мне есть о чем подумать.
Он положил руку мне на плечо и сжал.
― Ты хочешь моего совета?
― Ну, ты же старый и мудрый человек, ― поддразнила я.
― А ты молода. Я думаю, тебе следует наслаждаться жизнью, а не привязывать себя к одному месту. Не думаю, что твоя мать или бабушка хотели бы этого. Единственная причина, по которой ты должна управлять этим магазином, ― это твоя страсть.
В этот момент на поверхность всплыла горькая правда.
― Я так не думаю.
― Что ж, это твой ответ.
― Но я не могу сказать, в чем моя страсть. Как мы вообще можем знать?
― Я полагаю, что страсть ― это то, чем ты предпочитаешь заниматься в свободное время, а не что-то другое. А если мы можем каким-то образом превратить это в дело своей жизни, то еще лучше.
― Полагаю, работа операционным менеджером в Ковингтоне не является твоей страстью?
― Ты права, но почему ты так решила?
― О, я не знаю. Потому что на работе ты всегда ворчишь. У меня не сложилось впечатления, что ты слишком увлечен управлением, хотя хорошо справляешься со своей работой.
― Ну, ты права. Моя работа не является моей страстью, хотя, да, я отлично справляюсь с ней и благодарен за нее. Я признаю тот факт, что попал туда благодаря чистому кумовству, но оно не спасло бы меня, если бы я все испортил. С тех пор как я возглавил компанию, ее доходы выросли в четыре раза. Я очень горжусь этим. ― Он посмотрел на воду. ― Но что касается страсти? Не думаю, что она у меня есть.
― Может быть, все еще впереди. ― Я улыбнулась. Может быть, это твой сын или дочь.
― Есть простые вещи, которые мне нравятся, например, приготовление пищи, когда я теряюсь в этом процессе. ― Он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо. ― И не говори ей об этом, но я люблю ленивые выходные в гостинице с Лавинией гораздо больше, чем вечеринки в Лондоне. То, что я помогал ей поддерживать гостиницу в рабочем состоянии, определенно стало для меня самым ярким событием за последние несколько лет, в остальном безрадостных. Это был хороший способ отвлечься.
― Может, мелочей достаточно? ― Я улыбнулась. ― И я понимаю, почему ты любишь гостиницу. Там есть определенный покой, которого я больше нигде не нахожу. Я знаю, что не смогу остаться, но я всегда буду дорожить временем, проведенным с ней в Уэстфордшире.
Он почесал подбородок.
― Тебе стоит увидеть Европу, пока ты там. ― Его глаза, казалось, засияли. ― Знаешь, что? Мы должны отправиться в путешествие, пока ты еще не слишком округлилась.
Мы? Из всего, что он когда-либо говорил мне, это предложение стало самым неожиданным.
― Ты хочешь отправиться в путешествие со мной?
Я чуть не растаяла от его улыбки.
― Считай меня сумасшедшим, но да, хочу.
― Ты думал об этом раньше?
― Нет. Идея пришла как озарение. Было бы здорово показать тебе Европу. Должно быть, все дело в джоггерах Род-Айленда, которые на мне. Они волшебные, превращают меня из жалкого придурка в источник веселья.