― Спасибо, ― прошептала она.
Наррагансетт оказался даже приятнее, чем я помнил, но, возможно, это из-за компании. К счастью, для конца сентября было тепло, и мы с Эбби максимально использовали наши драгоценные последние часы вместе. Мы плавали в бассейне с подогревом, катались на лодке, ходили за покупками на рынок для гурманов и готовили вместе. Точнее, готовил я, а она, облокотившись на столешницу, вторгалась в мое пространство, что мне втайне нравилось.
После долгого, насыщенного событиями дня мы наводили порядок на кухне. Мы съели лобстера, крабовые ножки, моллюсков и кукурузу в початках, так что убирать было нечего, оставалось только вымыть посуду.
В конце концов мы вынесли наши напитки на заднюю террасу ― пиво для меня и лимонад для нее. Я указал бутылкой на дом вдалеке.
― Видишь дом на той стороне залива?
― Да?
― Там жила Фелисити.
― О, да! Точно. Я забыла! Она рассказывала, что жила прямо через залив, когда вы с ней познакомились.
― Она все еще владеет домом, но сдает его одним и тем же людям уже много лет.
Мы некоторое время смотрели на залив, прежде чем она повернулась ко мне.
― Что-нибудь из того, что произошло с моим отцом, повлияло на тебя?
― Из-за рака, ты имеешь в виду?
― Да.
Я задумался над этим. Странно, но нет. Я был слишком обеспокоен психическим состоянием Эбби и здоровьем ее отца.
― Нет. В основном это заставило меня сочувствовать тебе. Думаю, ты бы не согласилась на суррогатное материнство, если бы знала, как сложится этот год.
― Я бы не стала ничего менять, ― уверенно сказала она, глядя на звезды. ― Здесь так красиво.
― Да, ― ответил я, глядя на нее, а вовсе не на звезды. Я прочистил горло. ― Сейчас я могу оценить это место лучше, чем когда был моложе.
― Тогда у тебя были муравьи в штанах. ― Она ухмыльнулась.
― Продолжай. Что еще ты хочешь сказать?
― Муравьи в штанах и две Марии в штанах. ― Она фыркнула.
Ее смех был музыкой для моих ушей. Я не мог поверить, что завтра я уже не услышу его вживую. Непонятное чувство грызло меня. Смесь счастья и вины, возможно, вины за то, что я счастлив.
― Я рад, что мы встретились сейчас, а не тогда, ― сказал я. ― Я полагаю, что некоторые черты той версии меня все еще здесь, но в основном хорошие.
― Я тоже рада, что встретила эту версию тебя.
Вечерний ветерок развевал длинные каштановые локоны Эбби. Она выглядела прекраснее, чем когда-либо. Больше всего на свете я хотел отвести ее наверх и поклоняться ее телу сегодня ночью. Впервые за все время, сколько я себя помню, я жаждал оказаться внутри кого-то по другим причинам, кроме эскапизма8. Но я поклялся не делать этого. Я уезжал. Но, Боже, как же я хотел, как жаждал ее.
Она задрожала.
― Тебе холодно? ― спросил я.
― Немного. ― У нее стучали зубы.
Я подумал о том, чтобы найти свитер, но вместо этого, несмотря на клятву, которую я только что дал себе, я предложил ей сесть мне на колени.
― Иди сюда. ― Эбби устроилась поудобнее, когда я обнял ее.
― Я бы хотела провести больше времени здесь, с тобой, ― сказала она, положив голову мне на грудь. ― Вообще-то, я бы хотела остановить время прямо сейчас.
― Я тоже. ― Я погладил ее по рукам. ― Но у меня есть кое-что, чего я с нетерпением жду, когда вернусь.
― Что это?
― Не нужно будет убивать каждого мужчину на работе за то, что он приблизился к тебе.
Она повернулась, чтобы посмотреть на меня.
― Ты действительно ревновал?
― К сожалению, да.
― Это потому, что я ношу твоего ребенка? Или что-то большее?
― Ну, учитывая, что я начал чувствовать это еще до того, как узнал, что ты беременна, я уверен, что ты знаешь ответ.
― Я тебе нравлюсь, Зиг, но ты не знаешь, что с этим делать.
Я сжал ее в объятиях.
― У меня есть несколько идей на вечер.
― Но ты не пойдешь на это.
― Это вызов?
― Нет, это не так. Я думаю, ты слишком боишься что-то испортить, особенно перед завтрашним отъездом. И я это понимаю.
― Ты недооцениваешь мою слабость. ― Я уткнулся носом в ее шею, чувствуя, как возбуждается мой член. ― Ты смотрела на себя в последнее время?
― Не очень…
― Ты превращаешься в мой криптонит. Я не могу оторвать от тебя глаз.
― Я заметила.
― Я никогда не умел это скрывать, правда?
― Это просто физическое влечение или что-то большее?
― Это определенно не просто физическое влечение, Эбби.
После долгого молчания она пробормотала:
― Бритни повезло.
Я моргнул, ошеломленный.
― Потому что она мертва? ― Съязвил я, тут же пожалев о своем сарказме.
― Нет, конечно, нет. ― Она сжала мою руку. ― Прости, если это прозвучало бестактно.
― Я знаю, что ты не имела в виду ничего такого. Я повел себя как саркастичная задница.
― Я имела в виду, что ты так сильно любил ее. Я думала, что всем нужно научиться любить себя, поэтому неважно, испытывает ли кто-то такие же сильные чувства, как мы сами. Но найти кого-то, кто любит тебя так глубоко, ― это действительно редкость и нечто особенное. Конечно, ей не повезло, что она покинула этот мир. Я не это имела в виду. Но ей повезло, что она нашла тебя до этого.
Я сглотнул.
― Я не знал, что способен любить, пока не встретил ее. Я даже не знал, что это такое.
― Нужен особенный человек, чтобы пробудить это чувство в том, кто так ему сопротивляется.
Я тяжело вздохнул, желая сменить тему.
― Ты любила того парня, который причинил тебе боль?
― Я определенно думала, что люблю Ашера. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что не смогла бы полюбить того, кто не ответил бы мне взаимностью. Односторонняя любовь ― это заблуждение. Потому что как можно любить того, кто не отвечает взаимностью? То, что он причинил мне боль, лишило меня всякой любви, которую, как я думала, я испытывала к нему, если это имеет смысл. Она была стерта.
― Ничего удивительного.
― Но знаешь, в конце концов, разрыв не причинил мне столько боли, сколько должен был. Я не то чтобы не могла есть или что-то в этом роде. Мне кажется, потеря большой любви может почти парализовать тебя.
Боже, как я это понимаю.
― Да.
― Так что я не думаю, что он был тем самым. Значит, это была не такая уж большая потеря.
― Наверное, нет, если ты быстро с этим смирились.
Она вздохнула.
― Мне повезло. Наверное, это значит, что мое самое большое горе еще впереди.
― Надеюсь, что нет. ― Я хотел сказать, что надеюсь, что это буду не я.