― Боже, я скучал по тебе, ― пробормотал он мне в губы.
Я чувствовала, что мое тело готово растаять.
― Я тоже по тебе скучала.
Он отступил.
― Мы поговорим позже, хорошо? Я обещаю. После того как твой отец ляжет спать. А сейчас я бы хотел приготовить вам обоим завтрак на ужин ― блинчики, которые вы так хотели. Если только вы уже не поели.
Мое сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
― Нет. И это звучит потрясающе.
Он поцеловал меня в лоб и поднял пакет на стойку.
― Папа, ты можешь выходить! ― крикнула я в сторону лестницы, когда Зиг последовал за мной на кухню.
Мой отец вернулся вниз и похлопал Зига по спине.
― Чем я могу помочь, ТП?
― ТП? ― Зиг поднял бровь, выкладывая купленные продукты.
― Тот придурок.
― О, точно. Приятно знать, что прозвище прижилось.
― Так и есть. — Папа подмигнул.
― Лучше, чем туалетная бумага9, я полагаю. ― Он направил моего отца прочь. ― Иди отдыхай, Роланд. Я займусь ужином.
― Можно подумать, я больной раком или что-то в этом роде… ― Отец пожал плечами и удалился в гостиную.
Я задержалась рядом с Зигом, когда он начал готовить.
― Я знаю, ты ненавидишь, когда люди нависают над тобой, пока ты готовишь, но я все равно хочу посмотреть.
Зиг повернулся, чтобы убедиться, что отец стоит к нам спиной, а затем крепко поцеловал меня в губы.
― Я бы предпочел, чтобы ты была рядом со мной каждую секунду сегодняшнего вечера.
От этой фразы мое тело вспыхнуло. Я смотрела, как он взбивает тесто и выливает его на сковороду, готовя один идеально тонкий блинчик за другим.
Он нажарил огромное количество и поставил их на обеденный стол с лимоном, сахаром и шоколадной глазурью. Он также нарезал тонны свежих фруктов. Это был настоящий пир.
После того как мы втроем уничтожили всю партию блинов и все добавки, мой отец потер живот.
― Знаешь, в последнее время у меня не было особого аппетита, но, похоже, меня просто не интересовало ничего, кроме этих вкусных блинчиков. Спасибо, что приготовил их, сынок.
― С удовольствием, сэр. Я рад, что понравилось.
― А вот смогу ли я их переварить ― это другой вопрос… ― усмехнулся отец.
Зиг кивнул.
― Моя жена, Бритни, никогда не отличалась аппетитом во время лечения. Мы праздновали каждый раз, когда она могла что-то съесть и не отказывалась от еды. На самом деле именно отсутствие еды сделало ее слабее. Я рад, что ты смог насладиться блинчиками.
У меня свело желудок, когда я поняла, насколько Зиг всегда беспокоился о том, поела я или нет. Я подумала, не задело ли его, когда я сказала, что не ела, не заставило ли вспоминать те дни.
Мой отец прочистил горло.
― Бритни повезло, что ты был рядом с ней во время болезни, как и мне повезло с моей дочерью. Мне жаль, что Эбби пришлось покинуть Англию и вернуться, чтобы заботиться обо мне.
― Она сейчас именно там, где должна быть, ― сказал Зиг.
Отец сочувственно улыбнулся мне.
― Хотя я знаю, что она хотела бы вернуться туда.
Зиг усмехнулся, глядя на меня.
― Мы тоже по ней скучаем.
Папа наклонил голову.
― Мы?
― Лавиния и я.
― А. ― Отец кивнул. ― Старушка. Я слышал, она просто прелесть. Когда я разберусь с этим, я лично доставлю ей бутылку «Fireball10», раз уж ты сказал, что он ее любимый. ― Отец встал. ― Ну, если вы меня извините, я, пожалуй, отправлюсь спать. ― Он повернулся к Зигу. ― Ты ведь все еще будешь здесь утром?
― Да. Я планировал остаться на несколько дней, если ты не против.
― Ты можешь оставаться здесь сколько угодно, если будешь продолжать делать эти блинчики. ― Папа усмехнулся.
― Это можно устроить.
Вскоре после того, как отец поднялся наверх, Зиг пошел в душ, а я прибралась на кухне. Нам нужно было поговорить, но все, о чем я могла думать, ― это остаться с ним наедине. Но как мы могли заняться сексом в этом маленьком доме? Мой отец спал чутко.
Но если есть желание, то есть и способ.
ГЛАВА 37
Эбби
Трек 37: «Light On» by Maggie Rogers
После душа Зиг подкрался ко мне сзади на кухне. Тепло его тела ощущалось на моей коже как электрический разряд. И каким бы одеколоном он ни пользовался, он пах невероятно приятно. Я повернулась, и его взгляд остановился на моих губах. Я провела указательным пальцем по его нижней губе и прошептала:
― Я знаю, что нам нужно поговорить о серьезных вещах, но не могу оторваться от тебя на достаточное расстояние, чтобы сделать это прямо сейчас.
Его глаза заблестели.
― Нам нужно поговорить, но в данный момент мой член внутри тебя важнее? Ты это хочешь сказать?
Я посмотрела вниз на его торчащий член.
― Судя по всему, у тебя разговоры тоже не на первом месте, Бенедиктус. Разве что ты планируешь поболтать с этой штукой в штанах…
― Ты права. Прямо сейчас я хочу тебя больше, чем свой следующий вздох. ― Он прижался ко мне всем телом. ― Но скажи мне… как мы можем это сделать с твоим отцом наверху? Я взорвусь, если не получу тебя сегодня. Есть хорошие укромные места? Я не привередлив.
Прикусив нижнюю губу, я жестом указала на боковую дверь.
― Я когда-нибудь показывала тебе папин сарай для инструментов на заднем дворе?
― Нет, но мне внезапно понадобился шурупо… верт.
Я шлепнула его по груди.
― Это было ужасно.
― Я не очень сообразительный, когда мой разум захвачен моим членом.
― Пойдем со мной, ― сказала я и взяла его за руку.
― Это план. ― Он усмехнулся.
Листья хрустели под нашими ногами, когда мы пересекали двор. Я открыла дверь сарая и включила внутренний свет. Там же был выключатель отопления, за что я была благодарна в середине ноября. Я закрыла за нами дверь, и мы с Зигом слились в страстном поцелуе.
Затем он развернул меня лицом к стене.
― Я хочу трахнуть тебя сзади. Мы никогда не делали этого раньше. Для других вариантов здесь слишком мало места. Ты согласна?
― Да, ― вздохнула я, стягивая через голову платье-футболку и вешая его на руль газонокосилки.
― Мне нравится, как сильно ты меня хочешь, ― сказал он.
Я услышала лязг пряжки его ремня, а затем звук опускающейся молнии, от которого меня пронзила волна возбуждения.
― А ты не хочешь? ― поддразнила я.
― Нетерпение ― недостаточно сильное слово, ― ответил он, спуская с меня трусы и прижимая свой горячий, пульсирующий член к моей заднице. ― Почувствуй, как я чертовски тебя хочу.
Я оперлась руками о покрытую дранкой стену, чтобы удержать равновесие.