Меня пронзил прилив адреналина. Что они здесь делают?
Мы с Эбби застыли на месте в тот момент, когда ее ноги снова опустились на землю.
Родители Бритни последние несколько месяцев находились во Флориде, ухаживая за матерью Фила. Хотя мы регулярно поддерживали связь по телефону, ни я, ни Эбби ничего не рассказывали им о том, что произошло между нами. Я не собирался скрывать это от них, но я был бы рад, если бы они узнали об этом каким-то другим способом.
― Ах ты, дьявол, ― сказал Фил, выходя из машины со стороны водителя.
― Фил… ― Я сглотнул, прежде чем повернуться к его жене. ― Кейт… ― Мое сердце еще никогда не билось так сильно.
― Я так рада вас видеть, ― сказала Эбби, стараясь держаться непринужденно и проводя рукой по волосам.
Мне захотелось рассмеяться. Рада видеть? Я бы предпочел, чтобы у меня был пульпит.
Кейт нерешительно улыбнулась.
― Думаю, нам есть о чем поговорить, да?
Неловкость можно было резать ножом. Мне предстояло многое объяснить. Нет нужды говорить, что любые планы исчезнуть с Эбби, чтобы заняться сексом в машине, отпали.
― Действительно, нужно многое наверстать, ― сказал я им. ― Я и не знал, что вы вернулись на северо-восток.
― Мы устроили Марджори на новом месте в Нейплсе, ― объяснила Кейт. ― И решили, что прежде чем отправиться домой в Массачусетс, заедем навестить Роланда. Мы забронировали отель неподалеку на несколько дней, чтобы не стеснять Эбби. Мы, конечно, не знали, что ты здесь, Зиг.
― Я прилетел сюда вчера спонтанно.
― Понятно, почему. ― Фил хмыкнул.
Мой тесть пользовался любой возможностью поддеть меня, и я не мог винить его, что он заставлял меня проходить через это. Я заслужил каждую секунду. Я был рад, что они не выглядели рассерженными.
― О, перестань, Фил. ― Кейт шлепнула его. ― Это не наше дело.
Я посмотрел на Эбби, которая молчала, но заметно покраснела. Я подозревал, что и сам покраснел ― или, может быть, позеленел, судя по ощущениям в животе.
Кейт посмотрела вниз, на животик Эбби, и протянула руку.
― Можно?
Эбби потерла живот и выдохнула, вероятно, почувствовав облегчение от смены темы.
― Конечно.
― Как ты себя чувствуешь? ― спросила Кейт, положив на него руку.
― Очень хорошо, вообще-то.
― Рад видеть, что Зиг о тебе заботится, ― проворчал Фил.
Кейт отступила назад и снова шлепнула мужа по руке.
― Я знаю, что тебе было тяжело из-за того, что происходит с твоим отцом, Эбби. Мы чувствовали себя ужасно виноватыми, находясь во Флориде и ухаживая за Марджори, но теперь, когда она в хорошем доме, все должно быть проще. Мы сможем помочь.
― Вы куда-то направлялись? ― спросил Фил.
Эбби виновато посмотрела на меня.
― Просто собиралась купить пончиков.
Фил хлопнул в ладоши.
― Я бы не отказался от чашечки хорошего кофе и пончика в глазури. Мы еще не завтракали.
― Почему бы нам троим не сходить и не принести завтрак для Эбби и Роланда? ― предложил я. ― Я бы хотел поговорить с ними наедине, если ты не возражаешь, ― тихо добавил я.
― Конечно. ― Эбби кивнула.
Не то чтобы я собирался говорить что-то родителям своей жены, чего Эбби не должна была слышать, но я не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко, пока я объясняюсь. Мне нужно было сделать это наедине. И я винил себя в этом затруднительном положении. Эбби не должна была ничего объяснять. Ей было вредно испытывать стресс в таком состоянии.
Фил подбросил ключи в воздух и поймал их.
― Я поведу.
Я сел на заднее сиденье их машины, чувствуя себя как ребенок, которого хотят наказать ― или, по крайней мере, который этого заслуживает.
― Вы втайне хотите свернуть мне шею? ― Спросил я, когда мы отъехали.
― Вовсе нет. ― Кейт повернулась ко мне лицом с пассажирского сиденья. ― Возможно, я немного шокирована, но, скорее всего, совершенно напрасно.
Фил добавил:
― А я нет.
― Как бы тебе ни казалось, что ты меня раскусил, Фил, эта ситуация не похожа ни на одну другую, в которую я попадал. ― Я прочистил горло. ― Эбби ― особенная, и мы сблизились так, как я не ожидал. С того дня, как я ее встретил, у меня не было никого другого, если тебе это интересно. Для меня это не игра.
― Как долго это продолжается? ― спросила Кейт.
― Это началось незадолго до того, как она приехала сюда, когда у Роланда случился сердечный приступ. До этого мы постепенно сближались. ― Я потер виски. ― Никто из нас не знает, что нас ждет в будущем. Я сказал ей, что думаю, что ей будет лучше без меня, и не хочу связывать ее какими-либо обязательствами. Ей нужно иметь возможность выйти из этой ситуации после рождения ребенка, но…
― Но ты заботишься о ней. ― Она закончила мое предложение.
Я кивнул.
― У меня нет желания прекращать отношения прямо сейчас. Мы оба немного растеряны таким поворотом событий и тем, что это будет означать для нашего будущего. ― Я вздохнул. ― На самом деле я знаю ненамного больше, чем говорю вам сейчас, разве что могу сказать, что становлюсь лучше, когда нахожусь рядом с ней. Я чувствую себя живым. А я не мог сказать этого уже очень давно.
― Ну что ж, тогда нет необходимости в дальнейших объяснениях. Конечно, мы не хотим, чтобы Эбби пострадала, но и о тебе мы заботимся не меньше. ― Кейт пожала плечами. ― Вы взрослые люди. Это главное. И мы хотим, чтобы вы оба были счастливы.
― Но, очевидно, я испортил план.
― Мы разберемся, ― сказала она.
Выдохнув, я откинулся на спинку сидения.
― Я испытываю странное облегчение от того, что встретил вас сегодня. Потому что я понятия не имел, как вам сказать. Я мог бы и дальше откладывать это.
― Не знаю, почему я этого не предвидела, ― сказала Кейт.
― Я точно не предвидел. С самого начала мы с Эбби не очень-то ладили. В мои планы не входило влюбляться в нее и все усложнять.
Фил посмотрел на меня через зеркало заднего вида.
― Некоторые из лучших вещей в жизни бывают сложными. Сложности делают жизнь интересной.
Я положил руки на спинки их сидений и наклонился вперед.
― В общем, все это к тому, что… не надо меня ненавидеть, ладно?
Кейт потянулась назад, чтобы похлопать меня по плечу.
― Мы слишком любим тебя для этого.
ГЛАВА 40
Зиг
Трек 40: «Paradise by the Dashboard Light» by Meatloaf
В тот вечер Кейт и Фил предложили составить компанию Роланду, пока мы с Эбби прогуляемся. Это была столь необходимая передышка. Несмотря на то что мне очень нравился ее отец, в этом доме я чувствовал клаустрофобию.