По лицу Юльки покатилась слеза.
— Ну, началось… — не удержался Петро от очередного язвительного замечания. Поспешно исправился. — Хорошо — виноват…
— Да я тоже хороша — сама начала и…
— Живодёры-ыр-ры-ы… — перебил их Азаровский, сподобившись на выкрик, и отключился.
— Чего это с ним?
— Бредит — лихорадка… — предположила Юлька.
— А ну взяли его и понесли… — вновь впрягся Петро, взвалив себе на плечи майора, заставляя боевую подругу держать оружие наготове.
До хутора было где-то около мили, и сразу избу не разглядишь в лощине — сокрыта зарослями в низине. Место дикое и жуткое на первый поверхностный взгляд. Изба покосилась и почернела от времени, а крыша и вовсе покрылась мхом. Не дом, а сарай сараем — землянка одним словом.
— Господи, и кто здесь живёт? Что за отшельник?
— Бабка одна…
— Ве-ведьма! Колдунья-А-А… — не удержалась Юлька, приметив, как нечто непонятное показалось в дверном проёме, выглянув на свет божий.
— Не пужайся, не зъим… — улыбнулась та, продемонстрировав щербатый рот.
— Знахарка?!.. — едва справилась с волнением девчонка.
— Божье создание, а не тварь, как все люди на земле… — озадачила старуха своим очередным заявлением.
— У нас тут это… больной… — напомнил Пётр.
— Так чё встал — тащы в дом на полог…
Юлька сразу приглянулась старухе. Кому-то же надо было по женской линии передать свой дар, а не проклятие. Да, не ухожена и не прибрана — сама, а заодно и изба. Ну так живёт одна на отшибе в глуши. И не живёт, а выживает. Кто знает как, а возможно и из ума давно уже.
— Помогай, давай, — озадачила старуха девицу.
— А что делать надо?
— Воды принеси…
— Ага… А где взять?
— Во дворе в колодце…
— Где-где?
— Сваво дружка подключи, он шибко разберётся — шустрый малый. Ох, смотри, девка…
Старуха в очередной раз выставила напоказ все свои зубы, которые можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Юльку аж передёрнуло. Но она сдержалась, ничего не сказав в ответ, зато подумала, чего и было достаточно для хозяйки избушки-развалюшки.
— Потерпи, солдатик, ща вылечу тя, я бабка добрая, не яга, хошь и Ядвига…
Юлька слышала краем уха её слова, снова перепугалась.
— Воды давай… — ошарашила она своим неожиданным появлением Петра.
— А… — вскочил тот с покосившейся лавки, как и дом.
— Спишь что ли?!
— Кто — я? Не мог…
— Мне не гони, лучше за водой…
— Куда и с чем?
— Придумай что-нибудь! Ты же мужик!
Петро расстарался настолько, насколько это было возможно в данной непростой ситуации.
— Ну, ты где шляешьси… — обронила старуха в адрес юной помощницы. — Тряпки давай. Начинай вытирать кровь с тела и грязь! Да в раны не занеси!
— Так он… он… — застеснялась она, потеряв дар речи. — Голый!
— Чё-то не так — у него или у тя?
— А… — не поняла Юлька старуху.
— Мужика не видела… — усмехнулась Ядвига.
— Видела…
— В штанах?
— Почему — в трусах…
— Это с карманами?
— Да, шортами называются…
— Не считается… — словно издевалась старуха над девицей. — Да не стой ты, дылда! Начинай приводить человека в порядок, пока я буду варить…
— Отраву?
— Отвар, дурья башка! И принесла нелёгкая мне непутёвую помощницу на старости лет! А надеялась, дура старая, передать свои знания и секрет…
— Колдовства?
— Целительства! Знахарка я! Не путай…
— Это вы — меня, бабушка…
— Наконец-то доброго слова дождалась… Небось, голодная?
— А как же он? — кивнула она в сторону Азаровского.
— Успеешь ещо поглазеть на его голого… Прочь…
— Хм, — хмыкнула Юлька, подумав про себя: "Странная какая-то она!"
— В сарай загляни… — бросила напоследок старуха.
— И чего я там не видела? — пробормотала тихо Юлька про себя, снова стреножив Петра на этот раз у окна.
— Подглядывал — за нами?
— А чё это бабка задумала?
— Чё-чё? То самое, что видел! Поднять решила мужика.
— Как?!
— А вот так! Для того и раздела!
— Не понял!?
— Ну ты сельпо! Деревня!
— Городская выискалась!
— Да, я из посёлка городского типа…
— Типа — не считается!
— Есть хочешь?
— А есть чего?
— Не знаю, но бабка советовала заглянуть в какую-то сараюшку. И где она привиделась ей тут? — завертела Юлька головой по сторонам, рыкая глазами в поисках иного дряхлого строения покосившегося от времени, а обязательно должно было зарасти травой и покрыться мхом, сливаясь с окружающей местностью.