— Я б его у-у-убил, гы-гада… — прибавил к слову Москаленко.
— Всегда успеется, — пустил пистолет Азаровский. — Зато теперь сам не сможет выстрелить по нам…
— Он левша, — подсказал Халява сдавая того у кого с ним были свои личные счёты.
Его расчёт оправдался — Азаровский произвёл очередной точный выстрел, прострелив иную кисть матёрому бандиту.
— Кому ещё свобода пуще неволи? — не стал он никого неволить, просто дал понять: мародёры либо с ними заодно, либо…
Второго варианта не дано — не то, что третьего.
Уголовников оказалось не так уж и много — солдат больше. Азаровский собственноручно пересчитал всех по головам. Чуть меньше взвода. Уже что-то, но не совсем то, да и контингент паршивый, к тому же с душком и вшивый.
— Халява, — подозвал он того.
— Чё, начальничек?
— Будешь за старшего отряда у своих! И смотри мне, если что…
— Сам пристрелю таку гниду, а гадом буду, ежли вру! Зуб даю!
— А выбью — все нахрен! На лекарства работать остаток дней заставлю!
— Говно — вопрос!
— Что?!
— Нема базара!
— Да ну вас, блатыканых… — отмахнулся Азаровский от них. Лично занялся солдатами. Собрал со всех данные, а затем прередал Онищенко с Москаленко.
— Ба… баба… — узрели уголовники уборщицу.
Их внимание привлекла Апанасиха. И не сказать, чтобы уж какая-то расписная красавица — обычная хохлуха в возрасте и довольно приличном даже по бальзаковским меркам. Но всё-таки особь противоположного пола. На её подол юбки и уставились, совершенно не обращая внимания на лицо. И взгляд выше женской груди не поднимался, если не брать в расчёт, то что сейчас им мешало в штанах.
— Чё пасти пораззявили, сукины дети! Вот я вас! — разошёлся Халява, почувствовав власть.
— Сам шибко не скули, — выдал кто-то из них — и тот, кому было дозволено не только по возрасту, а и статусу. — Шестёрка!
— Поговори у меня, хрыч старый! В зубы захотел? На баланду перейти?
— Ты сам-то ими не скрипи, глиста в ботах! Недолго и завалить!
— Ах ты…
— Ты на кого руку поднял, парашник… — перехватил дедок у того клинок. — Ща я те это перо и задвину в очко!
— Давай, Корчавый, вали его! Халява не пройдёт!
— Бунт… — откликнулся Азаровский. — Не потерплю!
Стрелять он больше не стал, приберегая не столько людей, сколько патроны. Хватило пары приёмов и свернутых на бок челюстей с вывернутыми руками и помятыми рёбрами, дабы унять кучку уголовников.
— Кому ещё чего непонятно? Мозги на место вправить?
Таковых не нашлось.
— Это радует, что мы понимаем друг друга всё больше и больше…
Оружие он естественно им не выдал, заставив работать физически. Уголовники таскали ящики с провизией и боеприпасами, пока военные искали технику. Не сказать, чтобы им и дальше улыбнулась удача, но один грузовик был… разобран. Его и собрали на скорую руку всем кагалом, потратив что-то около полдня, и лишь к вечеру в сумерках были готовы к окончательному и бесповоротному отъезду с территории воинской части.
Да снова не судьба — на них выскочила бронетехника.
— Неприятель… — едва успел закричать Азаровский, а Онищенко дать задний ход.
"Тунгуска" послушно покатила назад, направляя орудия на САУ.
— Акация…
Вместо выстрела последовал таран. И… рукопашная сшибка. Азаровский первым прыгнул навстречу экипажу артиллерийской самоходки. Стычка едва не дошла до стрельбы.
— Вы кто такие? — признал он в противнике военного человека, а не "жмурика", не обнаружив на нём никаких повязок оранжевого цвета или того же оттенка краски в виде двух известных букв алфавита.
— А сам и не наш — не самостийный!
— Зато незалежный…
— Бульбаш?
— Хохол!
Противники побратались.
— Вы как тут очутились, братуха?
— А сами?
— С учений мы — на обкатке были, когда услышали настоящий бой…
— А мы… — осёкся Азаровский. — Это длинная история! Да и информация пока что сверхсекретная!
Он представился.
— Майор КГБ из группы "Алмаз".
А заодно и напарника.
— Капитан СБУ…
— М-му… — замычал тот, — …оскаленко-о-о…
— Контуженый?
— Не без того, конечно, — кивнул утвердительно майор. — Есть немного.
— Я гляжу: вас немного…
— А самих, лейтенант? И сколько наберётся?
— Экипаж САУ численностью четыре человека и…
— Ну же…
— …всё! Не на учениях же были. Говорил уже: технику обкатывали после починки…
— И то хорошо, что нашлись! Нам вас — настоящего артиллерийского орудия — как раз и не хватало. Ещё чего-нибудь слабо сообщить?