Как зримо представляешь всё то, о чём он пишет. Показывает он картины в динамике, в сиюминутном измерении, в красках и запахах, будто он за тебя выразил то, о чём ты едва ли смог найти нужные слова. Он будто помог тебе в ощущении, восприятии окружающего мира, на который ты только взглянул, а он уже выразил. Причём, описывая порой серые будничные моменты, он находит такие яркие и точные краски, что блёклый для тебя мир оживает благодаря его словам, и делается краше. Это поразительно! Обычная привычная серость превращается в прекрасное. И ты думаешь, да ведь не так скучен блёклый мир. Он ярок, выразителен и интересен. Ты только внимательно приглядись в него. И всё это благодаря Бунину.
11.02.2018г. Стою на плотине. Горы и город в сизом мареве. Спустился в долину. Деревья покрыты толстым слоем инея. Мрачновато. Но в 11-40 солнце стало пробиваться сквозь серую мглу. И буквально через десять минут выросли перед взором сперва горы, а потом и очертания городских зданий. И вот уже день стал радостным и на душе посветлело. Стали появляться взрослые люди с детьми и санками. А пожилые «ходоки» с лыжными палками размеренно вышагивают согласно заданному ритму «скандинавской» ходьбы. Благодать. Я спустился ниже по руслу. Со мной поравнялся Рома Шульц с коляской, в которой блаженно спит его сынок. Рома – друг моего сына. Талантливый дизайнер. В своё время он выполнил, по моей просьбе, рисунок геолога, который я использовал на обложке своей книги «Увидеть весь мир в крупице песка». Сейчас он катил коляску со спящим сыном вверх по руслу к плотине. И пока совершал круиз, я, вдохновившись, написал для него стихотворение, которое вручил ему тотчас, как только он поравнялся со мной:
ЭКСПРОМТ РОМАНУ
ШУЛЬЦУ
А по речке иссушённой,
Растерявшей водный пульс,
Отрешённый, полусонный
Ходит Рома Шульц.
Красно-чёрную коляску
Он, как лоцман, в путь ведёт:
Избежать он должен тряску –
Он наследника везёт.
Безмятежный и беспечный,
Спрятав носик свой в тенёк,
Драгоценный человечек
Спит в коляске твой сынок.
19.05.2015г. Мой мир. О картинах.
Что я покупал бы охотно, так это картины. В МЕГЕ, которая расположена на правом берегу речки, понравились с выставки на продажу картины Ведерникова «В горах Заилийского Алатау» («Медвежье ущелье» и ещё кое-что) и Атырбаевой «Утиные места» и «Зимняя пора». Но я бы предпочёл что-нибудь о пустыне – барханы и о степи – простор нелюдимый, дикий, навевающий полное одиночество, напоминая о геологическом прошлом. Ещё бы мне хотелось слышать в моём небольшом воображаемом полупустом картинном зале – звучание музыки, чтобы она лилась неназойливо, умиротворяюще. В общем, приятные взору картины и музыка Моцарта (Маленькая симфония) или Вивальди (Мэми блю) – что-то такое.
«О, МЕМИ БЛЮ…»
на музыку Вивальди
Обилие цветов
И неоглядность моря,
Загадку слов волшебных
«я люблю»,
Беспечность крайнюю,
Невыразимость горя
Несёт в себе мелодия
«О, мэми блю…».
«О, мэми блю…» -
В душе теперь не прячу
Тепло любви,
И радость бытия.
Сливаясь с музыкой,
Я и смеюсь, и плачу,
И верится,
Что буду счастлив я.
Аккорды звуков
Солнечно-печальных,
Слетая с диска,
Трепетно парят…
Я недругам своим
Обиды все прощаю,
Когда звучит
Оркестр Мориа.
* * *
Дама с собачкой (разговор у реки после чтения стихов)
Дама:
–У тебя стихи в твоей книжке, судя по датам, почти все давних лет.
А сейчас-то ты пишешь?
– Да бывает, – отвечаю я, – по случаю.
– Тогда, напиши, пожалуйста, и мне стихи, пока я буду находиться в санатории.
Сможешь?..
И я написал, сообразуясь с действительностью.
ШУТКА
Посвящается
Даме с собачкой
Мы увлеклись стихами,
Гуляя у реки.
Вальяжно отдыхали,
Спасаясь от тоски.